Бенериб – сладкая сердцем - Ольга Тишина

было сухо и тепло. При свете горящего очага девушка рассмотрела многочисленную утварь, расставленную по деревянным полкам. В основном это были глиняные сосуды разных форм и размеров. Самый большой достигал роста Тиа, самый маленький мог бы поместить в себя лишь щепотку соли.

– Садись, – колдунья повелительным жестом указала на деревянную лавку, занятую сейчас большой, томно развалившейся кошкой. Лоснящаяся шерсть говорила о сытной и холеной жизни животного. Это не было удивительным. Старуха была жрицей Тефнут.

Тиа не знала, как ей быть. Казалось, старая ведьма издевается. Разве можно согнать с лавки спящую кошку, священное животное богини! Ее взяла злость. – «Не буду садиться!» – с вызовом подумала гостья.

Хозяйка пещеры уловила ее чувства: в темных глазах блеснуло, а на губах промелькнула легкая ухмылка. Она подошла к очагу и, достав большую деревянную ложку, стала помешивать какое-то варево. Тиа, молча, ждала.

– Ну что же, – старуха наконец-то заговорила. – Твою беду я знаю. Пришла просить за свою сестру?

Девушка похолодела. Откуда старая ведьма знает об этом? А, впрочем… Хекау не просто жрица Тефнут, великой и своенравной богини, она принадлежит и к дому Хекат, богини-покровительницы всех рожениц. Ей ли не знать тайну рождения Тиа и всех остальных жителей Абджу, многим из которых опытная повитуха помогала появиться на свет. Тиа кусала губы и не знала, как ей начать разговор. Наконец решилась:

– Мы молочные сестры. Моя мать была кормилицей госпожи Имаи.

– А ее отец был твоим отцом, – добавила старуха.

– Да. Господин Имандес был нам отцом, – вздохнула Тиа.

– Мне ли не знать, – Хекау вновь ухмыльнулась.

– Ты должна ей помочь! – девушка, в мольбе, прижала руки к груди.

– Я помогу. Но плату возьму с тебя, – колдунья повернулась. Свет от очага плясал на ее щеке и от этого казалось, что старая корчит рожи.

– Какую плату? – сердце Тиа похолодело.

– Не бойся, – Хекау подошла к гостье на расстояние локтя, так, что та ощутила исходящий от старухи пряный запах кифры. – Я не отберу у тебя жизнь. И не одна из твоих священных Душ мне не надобна.

– Так что же тогда? Золото?

– Нет.

– Я не понимаю? – Тиа заволновалась. Что еще придумала ведьма? Какую цену ей придется заплатить?

– Ты будешь служить жрицей дуат-нечер, одной из обитательниц божественного гарема в храме Амаунет-Ра. Десять лет.

Слова старухи колоколом зазвучали в голове. Десять лет!? А она так мечтала о семье. Что теперь сказать Монту, ее жениху? О боги! – кровь прихлынула к щекам. Стало невыносимо жарко и душно. В горле пересохло.

– Ты не согласна!? – колдунья не спускала цепкого взгляда с девушки. – Тогда можешь идти. Завтра твою госпожу предадут правосудию.

– Нет! Только не это! – слова со стоном вырвались из уст несчастной служанки. Горячие слезы обожгли кожу. – Нет, нет, – повторяла она, прижимая руки к груди. – Они отдадут ее на растерзание голодным крокодилам!

– Или вобьют в темечко деревянный кол, – прохрипела ведьма, еще более сгустив краски ужаса, который испытывала бедная Тиа. – Но, могут заменить казнь самоубийством, – тут же добавила она. – Тогда ее Хат – бренное тело сохранится, будет омыто водами Нила и может перейти в Сат – мумию.

– Как ты поможешь ей? – сквозь всхлипы плача спросила девушка у колдуньи.

– Я извлеку ее Ба из бренного тела, пока оно еще дышит.

От этих слов у Тиа чуть не случился обморок. Голова закружилась, и она еле устояла на ногах. Старуха тем временем продолжала:

– Вместе с Ба тело покинут Рем – ее имя, Хека – ее магия и Аху – ее Дух, который отправится в загробный мир на суд Хентиаменти. Там она докажет свою невиновность и достигнет благодати. Или же, – старуха внимательно посмотрела на девушку, будто желая услышать какие-то оправдания от несчастной и, не дождавшись, продолжила, – будет проклята!

– Она не виновна! – воскликнула Тиа.

– Знаю! Поэтому душа Имаи сможет возвращаться из загробного мира, когда пожелает, или, когда ее позовут. Для этого мне нужны ее волосы, ногти, молочный зуб и кровь.

– Где же взять кровь!? – запричитала девушка. – Госпожа заперта в темнице, к ней не пускают.

– Кровь мне добудут, – отмахнулась старуха. – Ты согласна на мои условия?

– Да.

Тиа уже успокоилась. Выбора у нее все равно не оставалось. С тех пор, как умер господин Имандес, ее отец, в родном доме стало невозможно жить. Мегара, вторая жена отца всячески унижала Тиа и выживала ее из дома. Она готова была выгнать из дома и госпожу Имаи, но та была законной дочерью первой почившей жены Имандеса и наследницей своего отца. К тому же, еще в младенчестве, госпожа была обещана в младшие жены самому царю Нармеру, поэтому имела более высокий статус, чем Мегара. И почему-то девушка не сомневалась, что ко всем несчастьям, что произошли с Имаи, причастна именно эта женщина. Когда госпожу казнят, Мегара сделает все, чтобы сделать жизнь Тиа невыносимой. Про свадьбу с Монту теперь тоже можно забыть, ведь его родители рассчитывали, что господин Имандес положит неплохое приданое за Тиа. Теперь не о чем и мечтать, Мегара не даст и одного дебена серебра. А без приданого, кому она нужна? Так и придется остаться рабыней в собственном доме. Нет! Уж лучше служить в храме, чем выносить каждодневные унижения этой женщины.

– Моей госпоже больно не будет? – с надеждой задала она вопрос колдунье.

– Нет. Без своих Душ она ничего не будет испытывать, ни страха, ни боли.

Тиа опустила голову. По щекам покатились слезы. Она жалела свою несчастную госпожу, но, увы, больше ничего не могла для нее сделать.

Глава 1

– Живее, живее, а то не успеем! – профессор хмурился и в несвойственной ему манере подгонял рабочих. Надвигалась песчаная буря, а это могло испортить все планы экспедиции.

Ия уже сидела в машине. Суета, что творилась вокруг, мало ее интересовала. Конечно, до тех пор, пока никто не заболел. Да и чем она может сейчас помочь – калека-хромоножка? Уж лучше лишний раз не мешаться под ногами здоровых людей, тогда не поймаешь унизительно-жалостливого, а того и похуже – пренебрежительно-брезгливого взгляда в свой адрес.

Она давно уже свыклась с реакцией людей на ее физический недостаток, и все равно, каждый раз, в душе оставалось неприятное чувство горечи. Рука непроизвольно потянулась к ноге и помассировала коленку, а взгляд скользнул к зеркалу, и отметил привычный, уродливый шрам. Девушка быстро отвела взгляд.

Становилось все жарче. Утренняя прохлада испарялась с каждой минутой. Ия уже знала, скоро на улице станет невозможно находиться. Здесь, в Эль-Бальяна, они провели несколько дней, улаживая и