Император под запретом - Сигизмунд Либрович

Серебряный рубль с изображением императора Иоанна Антоновича 1741 г. чеканки Московского монетного двора, также величайшая редкость.

Но не только хранение монет, портретов, документов, книг и т. п., носивших имя или изображение Иоанна Антоновича, преследовалось в царствование Елизаветы Петровны: запрещено было даже упоминание его имени в разговоре. Само правительство тщательно избегало называть имя злополучного императора. Когда же приходилось все-таки упоминать о деловых бумагах, снабженных его именем, употребляли выражение «документы известным титулом», а сам Иоанн Антонович и его родители назывались «известными персонами». Точно так же и всем властям вменено было в обязанность отнюдь не упоминать имени бывшего императора, а если явится необходимость, применять выражение «известная персона».

Редкая медаль с изображением императора Иоанна Антоновича работы Гафса.

Очевидно, издавая эти указы и запрещения, правительство Елизаветы Петровны хотело не только уничтожить всякие следы кратковременного царствования Иоанна Антоновича, но желало вырвать из памяти народа даже сам факт этого царствования. Все должны были забыть, что в течение четырехсот четырех дней после кончины Анны Иоанновны в России вообще был император.

Иоанн Антонович во все двадцатилетнее царствование Елизаветы Петровны был «императором под запретом». Но и после этого, когда императрица Елизавета скончалась и ее место на престоле занял сначала Петр III Феодорович, а затем императрица Екатерина II Алексеевна, Иоанн Антонович все же оставался таким же «императором под запретом», упоминание о котором считалось преступлением.

О месте пребывания этого «запретного» императора хранилась в течение многих лет строгая тайна, в которую были посвящены только самые близкие ко двору сановники, а документы, в которых упоминалось его имя, продолжали подвергаться уничтожению еще в течение долгого времени.

Почему так? Почему была сделана попытка вырвать из истории Российского государства те страницы, которые относились к кратковременному царствованию 1740–1741 годов?

Ответ на этот вопрос дают подробности восшествия на престол Елизаветы Петровны и печальная история ее предшественника, венценосца-малютки, который за один год с небольшим мнимого царствования или, вернее, за то, что он четыреста четыре дня носил титул Императора Всероссийского, поплатился пожизненным заточением и безвременной насильственной смертью.

1

Пушечные выстрелы со стен петербургской крепости оповестили в полдень 12 августа 1740 года жителей столицы о важном и радостном событии в семье царствовавшей тогда уже десятый год императрицы Анны Иоанновны: у племянницы государыни, брауншвейгской принцессы Анны Леопольдовны родился сын-первенец.

Событие это имело большое значение, потому что вдовствовавшая императрица Анна Иоанновна, не имея детей, еще задолго до того определила, что если у ее племянницы родится сын, то ему быть наследником русского императорского престола.

Как только весть о рождении принца разнеслась по Петербургу, со всех концов столицы в Зимний дворец, где жила Анна Иоанновна, стали съезжаться вельможи и сановники — поздравить императрицу и «выразить свои радостные чувства».

Зимний дворец в Санкт-Петербурге в XVIII веке.

Однако на самом деле радость испытывали далеко не все. Многих из сановников, духовенства, вельмож, воинских чинов и даже народа огорчала мысль, что наследником русского престола, а со временем и русским императором, станет сын незначительного немецкого принца и немецкой же принцессы, каким являлся новорожденный внучатный племянник Анны Иоанновны.

Отцом новорожденного был Брауншвейг-Люнебургский и Вольфенбюттельский принц Антон-Ульрих, который родился и детство провел в Германии; матерью была дочь Мекленбург-Шверинского герцога Леопольда, родившаяся тоже в Германии, в Ростоке, где она провела первые годы жизни и где была крещена по обряду лютеранской протестантской церкви, носила сначала имя Елизавета-Екатерина-Христина и лишь на 15-м году жизни, по желанию императрицы Анны Иоанновны, была присоединена к православию под именем Анны. Правда, мать принцессы Анны Леопольдовны, герцогиня Екатерина Иоанновна, сестра императрицы Анны Иоанновны, была родной дочерью царя Иоанна Алексеевича, т. е. племянницей Петра Великого.

Но в Петербурге жила более близкая преемница Петра Великого: родная дочь его, царевна Елизавета Петровна. Последняя, как полагали, имела гораздо больше прав на русский престол, нежели приезжая принцесса и ее наследник. Сторонники Елизаветы считали царевну «обиженной судьбой сиротою», лишенною уже раз, десять лет назад, возможности стать русской императрицей после смерти императора Петра II Алексеевича, внука Петра I.

Тогда горсть сановников, входивших в состав так называемого Верховного тайного совета, обошла Елизавету и призвала на царство проживавшую в Митаве курляндскую герцогиню Анну Иоанновну, дочь царя Иоанна Алексеевича, поставив ей условием, что она во всем будет подчиняться желаниям и указаниям Верховного тайного совета. Анна Иоанновна, не ожидавшая стать русской императрицей, без возражений приняла все ограничивавшие ее власть условия, или так называемые «кондиции», которые представили ей члены названного совета, рассчитывавшие сами управлять государством. Однако вскоре, опираясь на содействие других сановников и вельмож, недовольных Верховным тайным советом, забравшим власть в свои руки, Анна Иоанновна разорвала подписанные ею «кондиции» и объявила себя самодержавной Всероссийской Императрицей, а дело управления государства передала своему курляндскому камергеру Бирону, которому она доверяла во всем гораздо больше, нежели русским сановникам.

Манифест 28 февраля 1730 года о восприятии императрицей Анной Иоанновной самодержавия, отпечатанный в Москве при Сенате.

Не имея детей, императрица приблизила к себе свою племянницу из Ростока, переехавшую еще ребенком с матерью в Петербург, поместила у себя во дворце, приставила к ней воспитателей и воспитательниц, заставила принять православную веру. Когда же принцесса подросла, императрица сама выбрала для нее жениха — жившего в Петербурге немецкого принца Антона-Ульриха Брауншвейг-Люнебургского — и выдала за него замуж, с тем чтобы первому ребенку, который родится от этого брака, передать все права наследства на русский престол. Царевну же Елизавету Петровну императрица решила совершенно устранить и даже намеревалась с этою целью выдать ее замуж за иностранного принца, с тем чтобы царевна уехала совсем из России.