Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

И тут я мгновенно вернулся в реальный мир. «Кадиллак» Доданабыл прямо передо мной, на обочине пыльной проселочной дороги. Одна из шин –самозатягивающаяся или нет – спустила. Нет, даже не спустила. Она простолопнула и соскочила с диска колеса. По-видимому, виной тому был острый камень,торчащий на дороге наподобие миниатюрной танковой надолбы. Один изтелохранителей устанавливал домкрат под переднюю часть машины. Второй –чудовище с поросячьим лицом, по которому из-под короткой прически катился пот,– стоял наготове рядом с Доланом. Как видите, они не рисковали даже посредипустыни.

Сам Долан стоял в стороне от автомобиля, стройный иподтянутый, в рубашке с расстегнутым воротом, темных легких брюках, и егосеребряные волосы развевались на ветру. Он курил сигарету и наблюдал за своимилюдьми, словно находился не в пустыне, а где-то в ресторане, бальном зале или,может быть, в чьей-то гостиной.

Наши глаза встретились через ветровое стекло моей машины, ион равнодушно отвернулся, не узнав меня, хотя семь лет назад видел мою особу(тогда у меня еще были волосы! ) на предварительном следствии, когда я сиделрядом с женой.

Мой ужас при виде «кадиллака» исчез, и вместо этого меняохватила дикая ярость.

Мне хотелось наклониться вправо, опустить стекло спассажирской стороны и крикнуть: «Как ты смел забыть меня? Выбросить меня изсвоей жизни?» Но это был бы поступок безумца. Наоборот, очень хорошо, что онзабыл обо мне, прекрасно, что я выпал из его памяти. Уж лучше быть мышью подстеклянной панелью, перекусывающей, электрическую проводку. Или пауком, висящимвысоко под потолком, раскидывая свою паутину.

Телохранитель, обливающийся потом у домкрата, сделал мнезнак, призывая остановиться, но Долан был не единственным человеком, способнымне обращать внимания на окружающих. Равнодушно выглянул, как он размахивалрукой, мысленно пожелав ему сердечного приступа или инфаркта, а лучше и то идругое одновременно. Я проехал мимо – по моя голова раскалывалась от боли, и нанесколько мгновений горы на горизонте как-то странно вздрогнули.

Будь у меня пистолет! Будь у меня только пистолет! Я мог бы прикончитьэтого мерзкого лживого человека – будь у меня только пистолет!

Через несколько миль восторжествовал здравый смысл. Если быу меня был пистолет, единственное, чего мне удалось бы добиться, – собственнойсмерти. Будь у меня пистолет, я бы отозвался на сигнал охранника, работавшего сдомкратом, остановил машину, вышел из нее и начал поливать пулями пустынныйландшафт. Не исключено, что я мог бы даже ранить кого-то. Затем меня убили бы,закопали бы в неглубокой могиле, и Долан все так же продолжал бы ухаживать закрасивыми женщинами и совершать поездки в своем серебристом «кадиллаке» междуЛас-Вегасом и Лос-Лиджелесом. Тем временем дикие звери пустыни раскопали бы моиостанки и дрались бы из-за них под холодным светом луны. Я не отомстил бы засмерть Элизабет – просто никоим образом.

Телохранители, сопровождавшие Долана, – профессиональныеубийцы, а я – профессиональный преподаватель начальной школы.

Это тебе не кино, напомнил я себе, выезжая снова на шоссе.Мимо промелькнул оранжевый щит с надписью: «Конец строительных работ. ШтатНевада благодарит вас!» Я мог бы допустить ошибку, перепутав кино с реальнойжизнью, предположив, что лысый школьный учитель, обладающий к тому же изряднойблизорукостью, способен превратиться в полицейского, в «Грязного Гарри». Прилюбых обстоятельствах ни о какой мести не может быть речи – сплошные мечтания.А свершится ли она вообще, эта месть? Моя мысль о (фальшивом объезде была такойже романтичной и далекой от дальности, как и желание выскочить из старого«бьюика» и осыпать врагов пулями. В последний раз я стрелял из малокалибернойвинтовки, когда мне было шестнадцать, и ни разу в жизни не держал в рукепистолет.

Такое покушение невозможно без группы единомышленников –даже тот фильм, что я смотрел, при всей свой романтичности ясно это доказывал.Там действовали восемь или девять бандитов, разделившихся на две группы,поддерживающие между собой связь с помощью портативных раций. Более того, воперации принимал участие даже небольшой самолет. Он барражировал над шоссе,чтобы убедиться, что поблизости нет других автомобилей, когда броневикприблизится к месту поворота для «объезда».

Замысел кинофильма был, несомненно, придуман каким-нибудьтучным сценаристом, сидящим с бокалом коктейля в руке возле своего бассейна, устолика, на котором красуется щедрый набор карандашей и комплект сюжетов поЭдгару Уоллесу. И даже этому сценаристу понадобилась целая армия людей, чтобыосуществить свой замысел. Я был один.

Нет, из этого ничего не выйдет. Это был всего лишь фальшивыйпроблеск фантазии, такой же, как и многие другие, появлявшиеся у меня напротяжении нескольких лет: как, например, пустить ядовитый газ в системукондиционирования воздуха в доме Додана, или подложить бомбу в его особняк вЛос-Анджелесе, или, может быть, приобрести какое-то по-настоящему смертоносноеоружие – базуку, например – и превратить его проклятый серебристый «кадиллак» вогненный шар, катящийся на восток к Лас-Вегасу или на запад по шоссе 71 всторону Лос-Анджелеса. О таких мечтах лучше забыть. -Но они не покидали меня.

Захвати его врасплох, отрежь от остальных, шептал голосЭлизабет. Отдели его, подобно тому как опытная овчарка отгоняет овцу от стадапо команде своего хозяина. Загони его в пустоту и убей. Убей их всех.

Нереально. Если бы спросили мое мнение, я сказал бы, Что покрайней мере человек, сумевший остаться в живых так долго, как Долан, обладает,по всей видимости, тонким; чувством опасности, умеет выживать. Это чувствонастолько тонко, что практически переходит в паранойю. Долан и еготелохранители сейчас же разгадают трюк с объездом.

Но ведь они свернули с шоссе в тот раз, напомнил голосЭлизабет. Они даже не колебались. Они последовали по проселочной дорогепослушно, как овечки.

Но я знал – да, каким-то образом я знал! – что люди,подобные Долану, больше походящие на волков, чем на людей, обладают шестымчувством, когда заходит речь об опасности. Я мог украсть настоящие щиты сподлинным указанием объезда с какого-то склада дорожного оборудования иустановить их должным образом. Я мог даже добавить флюоресцирующие конусы идымящие котелки, испускающие черный дым. Я мог сделать все это, но Долан все равнопочувствует мой запах пота – свидетельство моей нервозности. Почувствует черезпуленепробиваемые стекла своего «кадиллака». Закроет глаза и вспомнит имяЭлизабет в той полости, полной ядовитых змей, что заменяла ему мозг.

Голос Элизабет стих, и я подумал, что сегодня больше неуслышу его. Как вдруг, когда Лас-Вегас показался на горизонте – голубой, вдымке, колышущейся на дальнем краю пустыни, – ее голос снова заговорил со мной.

А ты не пытайся обмануть их фальшивым объездом, услышал я.Обмани их чем-то более похожим на настоящее.