Отчим моей подруги - Милана Стоун

Он пытается уложить меня лопатками на скамью и втиснуться между дрожащих ног, сжимая кожу на бёдрах излишне грубо.

— Что вы… — дальше говорить невозможно, потому что он перекрывает весь кислород в легких.

Хайдаров издаёт глубокий гортанный стон и вжимает меня в себя, заламывает мои руки за спину и надвигается.

— Я, считай, совершу преступление… — продолжает, прерывисто дыша, — если не возьму… тебя сейчас, — рычит, не добро скалясь, как животное.

От заботливого и лаского мужчины не осталось и следа, на место него пришёл этот похотливый урод. И меня начинает воротить.

Инстинктивно я вся напрягаюсь и пытаюсь вылезти из-под него, верчу головой в разные стороны.

Однако мои «нет», что я как мантру твержу ему, не воспринимаются в серьез.

— Отвали от меня. Не хочу. Иди ты нах*й! — получается у меня закричать, когда он приступает к облизыванию шеи.

— На мой х*й сейчас пойдёшь ты, — выплевывает жестко, прикусывает мою кожу. — Расслабься и больно не будет, — говорит куда-то мне в ключицу, отодвигая зубами майку вниз, оголяя грудь. — Нам обоим это необходимо, — уверяет он, но мне не становится от этого спокойней. — Твой парень сопляк не сможет сделать настолько приятно, поверь мне. Ещё прибежишь за добавкой, — закончив свою речь, он начинает раскатисто смеяться, от чего я покрываюсь вся противными мурашками.

Мне мерзко от него, от его слов и я жалею, что вообще согласилась здесь находиться.

Все не может так закончиться… не может, пожалуйста!

Пот льёт градом, а в глазах образуются слёзы, меня тошнит от этой ситуации, где я оказываюсь в проигрыше.

Что я могу сделать против крупного мужика? Даже если вырвусь, далеко отбежать на успею.

— Я все всем расскажу, — говорю сквозь зубы, охваченная ненавистью, — тебе это так просто с рук не сойдёт, мудак, — шёпотом.

Если он это сделает не смогу себя простить, что подложила себя под него.

— Почувствуй, как он хочет тебя, — ощущаю на своей ноге его восставший член, без преград в качестве полотенца, и именно сейчас меня охватывает настоящая паника. — Разве не хочешь его ощутить в себе?

Нет! Не хочу! Этого не может произойти… не со мной! Боже, это же не по-настоящему?!

«Дедушка! Помоги!». Мне кажется я кричу, но из горла не вырывается ни звука.

— Он желает побывать в твоей маленькой мокрой дырочке… ты же мокрая, да? — слышу его слова глухо, словно в какой-то прострации.

Мое тело резко устаёт и руки падают вниз, голова ударяется о скамью. В горле режет, словно я проглотила сотни иголок, глаза застелила пелена из слез.

Взгляд цепляется за металлический кувшин на полу, что лежал не слишком далеко… и если освободить руку, то можно дотянуться до него.

Перестаю двигаться и позволяю ему делать все, что он захочет, чтобы ослабить бдительность.

Чувствую горячий язык на своей груди, а после ощущаю легкий укус, дергаюсь и хнычу от стыда. Он воспринимает это как зелёный свет и освобождает мои руки, сам же сразу берет мою голую грудь в свою шершавую ладонь и припадает к ней губами, другой же он тянется к моим шортам, и я слышу, как он расстёгивает ширинку, забирается в них.

— Ах*еть! — ощущаю всем телом, как его передергивает и как он толкается в мою ногу членом, — смотри, не так страшно… сейчас я растяну тебя… для себя, — раздвигает складочки и начинает водить кругами по клитору, тем временем продолжая мять мою грудь, что болит от столь грубого обращения.

Вытягиваю руку и хватаю необходимое оружие, замахиваюсь и со всего размаху ударяю его по плечу. Ещё и ещё раз. На щадя этого конченного подонка.

— Что… за?! — он сползает с меня и смотрит удивлённо. — Какого х*я ты меня огрела?! — перехватывает мою руку и отшвыривает в сторону мое единственное оружие.

Хромая, отбегаю на приличное расстояние, не могу перевести дыхание, поправляю на себе одежду и кладу ладонь к груди, ощущая, как сердце просто вырывается из грудной клетки.

Стремительно иду на выход, открываю замок, но Хайдаров обгоняет и захлопывает дверь обратно прямо перед моим лицом.

Я начинаю рыдать в голос.

— Успокойся. Ничего не произошло, — он утягивает за плечо, но я дергаюсь и ударяю по руке. — Возьми себя в руки, я сказал! — берет в кольцо рук и прижимает мою голову к своей голой груди. —Это всего лишь секс, — твердит спокойным тоном, поглаживая по голове, раскачивая в разные стороны.

— Что вы себе позволяете?! — пихаю со всей силы и отвешиваю звонкую пощечину. Руки трясутся. — Что я вам сделала?! Вы чуть не изнасиловали меня и просите успокоиться?!

Я в шоке от его непринужденности. Словно ничего и не произошло минуту назад. В его взгляде нет и толики раскаяния о содеянном. В нем я вижу лишь превосходство и раздражающую его неудовлетворенность.

— Грубый трах — не насилие, ты все не так поняла и это твои проблемы, — сказав это, он отступает, берет полотенце с пола и прикрывает то место, на которое я не хочу смотреть.

— Это нужно прекратить. Немедленно! У вас есть жена. А у меня есть парень, которого я люблю! Перестаньте это делать.

Не знаю зачем говорю ему это, такому человеку бесполезно что-то объяснять. Он просто ублюдок.

— Делать что? М? Что я делаю, Мирослава?! — он разводит руки в стороны. — Я только лишь отвечаю тебе. Не я пришёл и не я подглядывал, — говорит это с дьявольской ухмылкой, будто ставя меня на место. Но он не прав. — Чувствую каждый твой взгляд, обращённый ко мне, и что я делаю? — глядит пронзительно, ожидая моего ответа. — Реагирую, Мирослава, как отреагировал бы любой мужик, у которого ещё стоит хер.

— Нет! Вы…

— Свободна, — отмахивается от меня и отворачивается.

Меня поражает, что я продолжаю тут стоять, и взяв себя в руки, намотав сопли на кулак, выхожу, громко хлопнув дверью.

Все те тёплые чувства, что я начала испытывать к нему, сгорели в один момент, и сейчас я испытывала лишь жгучую, пожирающую ненависть.

Руслан Хайдаров.

— Бл*ть!

Скидываю все душевые принадлежности с полки после того, как дверь с грохотом захлопывается.

Какого, спрашивается, хрена сейчас произошло?

И я что, оправдывал свои действия перед соплячкой?

Весь сраный день, что и делала, как завлекала меня, то улыбнётся застенчиво, то сразу глаза опустит вниз, пройдёт мимо и обязательно заденет плечом.

Все понял, не идиот. Нам нужно было лишь остаться наедине, но такой возможности не представлялось.

И эти ее игры: сначала подпустит к себе, после оттолкнёт, они будоражили кровь, воспламеняли что-то не изведанное во мне. Пробуждали животные инстинкты, хотелось буквально поймать и отыметь. Как-то руки сами тянулись все время, и ноги вели к ней.