Отчим моей подруги - Милана Стоун

Звоню своему бывшему начальнику и прошу о встрече, сообщаю всю ситуацию и говорю, что готова взять много работы в его забегаловке в ночую смену. Он, поворчав, все же соглашается взять меня обратно, даже после того, что между нами произошло.

Конечно, кто ещё согласится впахивать как проклятый за копейки!

Осталось перешагнуть через свою гордость и пойти подавать документы в фирму тети Ирины… и работать с ее новоиспеченным мужем, что и вздохнуть мне не даёт в последнее время.

Не знаю, смогу ли работать с ним рядом… как смотреть в его глаза после того, что произошло в бане? Как реагировать? Стоит ли извиниться за своё неподобающее поведение?

А ладно, буду делать вид, что ничего и не произошло, надеюсь, поступит так же.

Мирослава Севастьянова.

Я нахожусь в самом настоящем аду. Эти мысли меня посещают все чаще с каждым днём после того происшествия с дедушкой. Хотя прошло всего три недели, мне кажется, что прошло много месяцев или даже лет.

Все в момент разделилось на до и после. Бах, и ты меняешь приоритеты. Взрослеешь. Что-то уходит на второй план или стирается вовсе.

Мне пришлось взять академ в университете, так как я физически не могу работать на двух работах и ходить на учебу.

Днём я была в офисе строительной компании Меньшовой, вечером и до поздней ночи я подрабатывала посудомойкой на прошлой работе.

Хочется спать… постоянно. Я забыла, что такое здоровый сон, у меня было время для отдыха, но мысли, что съедали мою голову, не давали расслабиться и заснуть. И я просто лежала в своей постели и смотрела в потолок часами. Размышляла, подсчитывала, пыталась найти самый оптимальный выход из этой ситуации.

Связалась с тем мужчиной, чью машину ударил мой дедушка, он объяснил всю ситуацию достаточно деликатно, но также и дал понять, что в случае неуплаты он заберёт, как он высказался, наш клоповник.

Все же договорились о чуть меньших оплатах за месяц и растянули на большее количество времени. Если все будет идти строго по плану, то мы сможем все выплачивать строго в срок.

Однако, всегда было то самое НО. Каждая копейка была на счету и на поддержание здоровья дедушки не хватало… верней, вообще не было.

Уверила его, что у нас все налаживается и мы со всем справимся, просто нужно время. Мы пройдём эту чёрную полосу и настанет белая. Плевать на учебу, на мои нелепые нужды, которые казались мне жизненно необходимыми, на данный момент главное — здоровье и благополучие близких.

Сердечные дела старалась отвернуть от себя. Не получалось. Стоило мне только увидеть Хайдарова, как дыхание сбивалось, в голове вырисовывались смелые фантазии, а сердце уносилось вскачь.

И он все это время давал мне понять, что я ему интересна. Я старалась его избегать, честно, но мы работаем в одном офисе, и все же часто сталкиваемся в коридоре, в других местах, а иногда мне приходилось приносить ему бумаги по просьбе своей начальницы лично в его кабинет.

И тогда начиналось самое странное… когда мы оставались наедине. Что-то было между нами. Не знаю, как это можно назвать… связь?

Нет, слишком драматизировано!

Понимание? Не знаю. Словно он в корне поменялся, стал обычным, притягательным мужчиной, а не похотливым животным.

Руслан Львович не напоминал о произошедшем, не говорил на прямую, он выбрал другую тактику. Как-то незаметно для самой себя я начинала с ним диалог не по работе. Он что-то рассказывал про мою маму, о том, как они чудили по молодости и как познакомились, давал информацию по крошке, а после переводил тему.

Он был чуток и добр, казался понимающим. Спрашивал, как дела, как прошёл день, не помочь ли мне с чем. Не приставал. Не лапал. Лишь глаза его выдавили, то как он смотрел вызывало приток неконтролируемых чувств к нему, и я всегда сбегала.

Иногда мне хотелось поплакать ему в грудь и все рассказать, поделиться, попросить помощи. Он бы мог все решить, я знаю, что мог, чувствую, если расскажу — он поможет.

Попросив что-то взамен, никто не помогает просто так, за красивые глазки. Не смогла через себя перешагнуть и сдаться ему, если я это сделаю, он будет иметь надо мной безграничную власть.

Я чувствую себя в ловушке… ловушке накопившихся проблем и чувств.

Дергаюсь от заигравшего телефона, что лежит на моем рабочем столе. Лера. Отключаю звонок.

Да, ещё одна проблема, которая требовала определенного решения. Она давила. Говорила начать рыскать под Хайдарова. Фотографировать различные документы и присылать ей, а она дальше будет разбираться. А мне не хотелось этого делать, это неправильно, копать под своего начальника, ведь мне нужна эта работа для моих нужд, и не дай бог меня просекут и выпрут отсюда.

Подруга каждый день твердила, что он не чист и хочет их подставить, и что я должна быть на ее стороне. Она так же предлагала помочь все решить за мой шпионаж.

И я все думала, как правильно поступить. Во мне боролось желание послать все нахрен и сделать как она просит, взять с неё деньги и забыть все, как страшный сон.

Но с другой стороны гарантий никаких нет ни в чем, а тут, на этой работе, я смогу получать зарплату и в итоге со всем разобраться и остаться «чистой», не влезая во все это дерьмо. По-честному, своими усилиями.

Да и нравилось мне тут находиться, работа не сложная, разносишь документы, строишь различные графики, приносишь кофе начальнице и зарплата достаточно приличная.

Все вроде хорошо складывается. Но это лишь видимость, ощущение, что полетит все к херам, не отступает.

— Отнеси Хайдарову на подпись, — ко мне на стол приземляется огромная стопка бумаг. — А завтра, примерно в это же время, принесёшь обратно. И сегодня можешь быть свободна, — Екатерина Геннадьевна, моя начальница, мягко улыбается и уходит обратно в свой кабинет.

Собираю все свои вещи и иду по направлению к его кабинету. Смотрю на то место, где должна быть его секретарша, и морщусь в отвращении.

Возможно, он сейчас с ней… развлекается. С Ритой мы сразу не нашли общий язык, в первый день, когда пришла к ее начальнику, я отвлекла их, она нагло восседала прямо на его коленках, что-то нашептывая в ухо, и меня тогда словно током прошибло. Все ясно.

Боже, этот мужик и здесь кого-то трахает. Вроде и возраст у него старческий, а ведёт себя как мальчишка, шурша под любую юбку.

Ревность — опасная штука.

Останавливаюсь перед дверью и чуть приоткрываю, чтобы меня не стошнило прямо на месте, если я увижу его с Ритой снова.

— Рустам, тебе не о чем беспокоиться, все пройдёт четко по плану, никто ничего не прочухает, — говорит кому-то Хайдаров. — И за Меньшову можешь не переживать, она вне зоны.