Отчим моей подруги - Милана Стоун

Поглядываю в сторону, не вижу никого, кто бы мог помочь. Я одна. Придётся выкручиваться самой.

— Заткнись и отдай ключи, — говорю спокойно, пытаясь сгладить конфликт. — Костя, я по-хорошему тебя прошу, давай без этого.

— Тупорылая овца. Что ты хочешь? Денег? Так я заработаю, — смотрит на меня горящим взглядом и по моей спине проносится холодок. — На тачке крутой хочешь кататься? Так у меня бабка скоро помрет, а завещание на мне, — говорит отрешенно и пугающе спокойно.

По мере того, как он произносит эту хрень, мои глаза на лоб лезут. Какие деньги, какая бабка? Он свихнулся. Ему лечиться пора.

— Что ты такое несёшь? Неадекватный, протрезвей! От тебя воняет перегаром, — морщусь, стоило мне почувствовать этот душок.

Он, ухмыльнувшись, отступает, бросает ключи около своих ног.

Ублюдок! Какой же он конченный идиот. Как я могла вообще с ним раньше дружить?

— Пока ты трахалась с этим хреном, — я наклоняюсь и подбираю ключи, не смотря на него, и пытаюсь не вслушиваться в ту ахинею, которую он продолжает нести, — твоего деда чуть не пришибли! — поднимаю на него взгляд, не веря в сказанное. — Что стоишь, как умалишенная? В аварию он вчера попал и… — на этом моменте мои уши закладывает, а дыхание становится бесконтрольно частым.

— Где он?! — хватаю за грудки и прикрикиваю на него.

Он же пошутил, да?! Он меня так наказывает за что-то?

— Дома уже. Тебя все ждёт!

В эту же секунду срываюсь с места, пытаюсь дрожащими руками открыть эту чёртову дверь, но она не поддаётся.

— Дай, — Костя помогает мне, и мы вместе заходим в подъезд, я бегу по лестничному пролету, думая о самом ужасном.

Ноги слабеют, меня ведёт в сторону, словно я сама пьяна, в глазах мелькают белые пятна.

— Деда! — кричу на всю квартиру, прислушиваюсь и бегу на тихий звук.

Он стоит на кухне, с перебинтованной головой и роется в стопке каких-то бумаг. Рядом стоит наша шкатулка, где мы прячем свои деньги, и в ней я вижу пустоту. Но не это меня волнует больше всего, а то, как мой любимый дедушка держится за сердце и что-то активно ищет.

— Что произошло?! — кидаю сумку в сторону и подбегаю к нему, помогая сесть на стул. — Валидол?

Достаю аптечку, а у самой руки трясутся, как никогда, капаюсь в ней, в глазах давно собрались слёзы и сейчас капают прямо на коробочки. Пытаюсь успокоиться и вздохнуть. Вытираю слёзы, чтобы он не увидел, и подхожу к нему, передаю таблетки.

Выжидаю, когда он хоть что-то скажет. А сердце само тук-тук на полную громкость. Капаю на ложку несколько капель валерьянки и проглатываю.

Умываю лицо и сажусь рядом с ним, стараюсь держать свои эмоции глубоко в себе. Не время. Поплачу в подушку потом, когда останусь одна со своими мыслями.

— Тебе не о чем переживать, — дедуля берет мою руку в свою и жмёт в поддерживающем жесте. — Я в порядке. Головой слегка приложило… — опускает голову, показывая мне повязку.

— Слегка?! — меня охватывает истерика. — И что ты ищешь?! Почему мы не едем в больницу?

Как я не догадалась сразу!

Выискиваю свой телефон, чтобы позвонить, но дедушка, не дав этого сделать, привстает и останавливает мои действия.

Я ни черта не соображаю, что здесь происходит. Почему он молчит? Почему отводит взгляд?

— Скорая приезжала. Мирочка, успокойся, я все исправлю… все исправлю… — он лихорадочно возвращается на место и продолжает капаться в бумах, и мне становится не по себе.

Его трясёт, а меня колбасит ещё сильней. Начинает знобить. Перевожу взгляд на Костика, что указывает мне на дверь. Обнимаю дедушку, шепчу ему, что мы во всем разберёмся и иду за Костей.

— Что п-произошло? — спрашиваю, не попадая зуб на зуб, когда мы оказываемся в моей комнате наедине.

— Тебе не стоит лезть… — он тоже странно отводит глаза, и меня это неимоверно злит.

— Говори, сука! — поднимаю руку вверх и только собираюсь ударить, как он перехватывает ее, не давая сделать задуманное. — Ты можешь быть нормальным, хотя бы в этой ситуации?! — цепляюсь за его майку, ожидая внятных ответов.

Он что-то знает! Отчетливо это вижу и понимаю. Каким он боком вообще тут?

— Я многого не знаю, поняла?! — расцепляет мой захват и убирает мои руки от себя. — Его просто привёз вот таким какой-то хер. Мне показалось это странным, и я пошёл за ними, подслушал их разговор… и твой дед, он подписал документы.

Мне кажется это все абсурд. Нелепая игра актеров, сейчас должен быть тот момент, когда человек говорит, что это все розыгрыш.

— Ты… ты пугаешь меня… ты же сказал авария? — мне кажется, это не мой голос, а чей-то чужой, настолько меня пугает эта ситуация. — Какие документы? Ты шутишь?

Я сама оседаю на свою постель и хватаюсь за голову, не могу сообразить и осознать происходящее. Чувствую, как он садится рядом, и мы молчим пару минут.

У меня плохое предчувствие. Я знаю этот привкус горечи пришедших проблем. Без информации я понимаю — мы в жопе.

— Он, как я понял по их разговору, стукнул тачку этого мужика и переписал на него квартиру. Я в этом сам не разбираюсь.

Бумаги, квартира, машина. В голове не укладывается… как? Если была авария, почему не вызвали полицию? У нас же не девяностые на дворе, чтобы у кого-то что-то отбирать при таком нелепом происшествии. Есть страховые компании. Куда деда влип?

Я обратно иду ватными ногами на кухню, ищу эту бумагу, которую дедушка мог подписать, но ничего не нахожу.

— Зачем ты ей сказал? — спрашивает он Костю, что стоит за моей спиной.

— То есть это правда? Что случилось? Почему ты не позвонил мне?! Кто этот человек? Нас выселяют?

Куда же мы пойдём?! Денег-то в обрез, а судя по пустой шкатулке их вообще нет! У него сердце больное! Что же мне делать? Его обманули?

Конечно, обманули!

— Нет, нас не выселяют. Он подрезал меня на дороге… и я… я, боже… я подписал договор и теперь должен выплачивать ему каждый месяц, чтобы оплатить ущерб.

— Сумма? — спрашиваю заплетающимся языком, наливаю себе стакан воды и полощу горло.

И когда он произносит эту цифру, у меня просто обрывается сердце. Этот ублюдок просил космическую для нас сумму денег, и срок выплаты всего полгода.

Это на сколько работ мне нужно будет устроиться, чтобы ежемесячно отдавать столько?

Мы приходим к общему решению продать все мамино золото, что осталось после неё, сдать в скупку некоторую технику, и тогда у нас должно набраться на первый месяц. Тем не менее, на работу нужно выходить вот прямо сейчас.