Глаз урагана - Сергей Донской

– Я тачки из Польши в Россию гонял, – сказал Саша, – вот и все мои академии.

– Завидую. В Варшаве полно красивых женщин. Вам будет что вспомнить долгими бессонными ночами на просторной супружеской кровати, половина которой всегда будет свободна.

– Идите вы…

Выругавшись, Саша услышал за своей спиной сказанный насмешливым тоном совет:

– Не тратьте время на имитацию героизма, которого вы не испытываете. У вас десять секунд… Девять…

– Хватит! Я буду говорить.

– Ваше право, – разочарованно вздохнул Лэдли. – Свобода слова и волеизъявления – это святое. Как вы относитесь к гласности?

– Плохо отношусь, – процедил Саша. – А что?

– Интервью с вами будет сниматься на камеру. В присутствии двух надежных журналистов. Они опубликуют материалы о провале российского шпиона только в том случае, если в дальнейшем наши отношения испортятся. Возражения будут?

Лэдли обошел кресло, чтобы видеть лицо собеседника.

– Без штанов выступать не стану, – твердо произнес тот.

– И это правильно, Саша. Вы оденетесь, приведете себя в порядок, выпьете кофе и будете держаться так, что ни один человек не заподозрит вас в нежелании говорить правду. Ведь так?

Не произнеся ни слова, Саша кивнул. Это действие сказало Лэдли больше, чем самые пылкие речи. Короткое движение было преисполнено отчаянием и подавленностью. Русский сломался. Лэдли не испытывал к нему презрения. Перед началом допроса он ради любопытства посидел на антикварном кресле, представляя, что должен чувствовать человек, очутившийся на этом месте. Так что положительный результат не являлся для него сюрпризом. Все неожиданности – приятные и обескураживающие – были впереди.

Египет, Каир, район Докки, улица Гиза, 95,

посольство Российской Федерации,

25 мая, день

Нежелание тюремной администрации не только освободить Александра Горовца, но и хотя бы устроить ему свидание с представителем российского посольства наводило на самые мрачные предположения. Провал агента.

В половине одиннадцатого, когда египетская полиция ответила повторным отказом предъявить задержанного, было объявлено о возникновении ситуации угрозы первой степени. Кулинарная аббревиатура СУПС вошла в обиход лет тридцать назад и породила немало шуток на предмет «ощипывания» и «потрошения» арестованных агентов, но черный юмор, как обычно, казался забавным только тем, кого не затрагивал непосредственно. Русским разведчикам и дипломатам в Каире было не до смеха.

В тишине кабинетов началась лихорадочная работа. Шла спешная «перепашка поля». Мониторы компьютеров, казалось, туманились от испарины, на страницы документов срывались капли пота, телефоны не замолкали ни на минуту.

«Полем» в данном случае являлся весь Египет, с его закованным в бетон Нилом, перекатывающимися по пустыне песчаными валами и летающими в знойном мареве пирамидами. Страну пересекали не только туристические, но весьма специфические маршруты, как легальные, так и тайные. Например, маршруты для выявления наружного наблюдения, по которым следовали разведчики перед началом оперативных мероприятий. Вдоль них размещались посты наблюдения, выявляющие и отсекающие «хвосты» слежки. Теперь те, которые были известны Горовцу, подлежали ликвидации и замене новыми.

Легче знаменитого Сфинкса реставрировать, честное слово!

Но его, окаменевшего в пустыне, вся эта суета не касалась. И возлежал он на своем постаменте, вперив слепой немигающий взор в гигантский муравейник, называющийся Каиром.

Полтора десятка миллионов его обитателей не подозревали о существовании множества незримых нитей, рычагов, кнопок и систем противовесов, задействованных этим утром. Все так же гремела музыка, звучала многоязычная речь, гудели автомобильные двигатели, верещали мобильники. Мели пыль длинные одежды мусульманок, мелькали оголенные ноги христианок, плыли солидные мужчины в деловых костюмах, сновали молодые люди в драных джинсах и пляжных шортах.

Людей не было на корректируемых картах, как не было утопающих в жидкой унавоженной грязи трущоб и блистательного Гелиополиса, воздвигнутого на костях фараоновых полчищ, покрытых многометровой толщей нильского ила. Однако пунктиры маршрутов пролегали и здесь, соединяя воедино итальянские таверны и залитые кровью бойни, швейцарские кондитерские и дымящиеся свалки, кривые улочки, на которых не разъехаться двум мопедам, и широченные авеню, где привольно и шестидверным «Линкольнам», и обшарпанным «шестеркам», и набитым под завязку автобусам, и повозкам, неспешно влачимым мохнатыми ишаками…

Эстакады взмывают над средневековыми кварталами, плавно опускаются, раздваиваются, растраиваются, учетверяются, выписывают восьмерки. Одни дороги ныряют в зеленые оазисы, застроенные особняками, теннисными кортами, гольф-клубами, бассейнами и торговыми представительствами. Другие мчатся мимо придорожных кафе с ароматными кальянами и вонючими опилками на полу. А вот это шоссе, протянувшееся вдоль замусоренного канала, приводит прямиком в район «ковровых школ», где один из складов используется для хранения и выдачи спецтехники. Случалось ли бывать здесь дебоширу Саше, сгинувшему в каирских застенках? Это необходимо проверить и перепроверить, чтобы избежать захвата базы с последующими разоблачениями в прессе. Как необходимо обезопасить наблюдательный пункт на одном из минаретов, смахивающем на приведенную в боевую готовность ракету «земля—воздух».

Явки, резиденции, конспиративные квартиры… Их несколько десятков в Каире. Здесь проводятся встречи, даются инструкции, принимаются отчеты о выполнении заданий, отрабатываются линии поведения, легенды, мимика, фразы, жесты. В этих квартирах скрываются нелегалы, сюда проникают информаторы, тут обучают новичков и хранят оборудование для печатания фальшивых документов и банкнот. Содержанием явочных квартир занимается специальная категория агентов, и каждый из них знает нечто такое, чего не положено знать противнику.

А кроме того, в тайниках находятся секретные документы, шифры и коды, оружие, передатчики, взрывчатка, деньги, продукты, одежда. Некоторые из них крупногабаритные – КГТ, некоторые предназначены для хранения всяких полезных мелочей – МГТ, есть временные «закладки», есть «маяки» и «почтовые ящики», есть настоящие бункеры скрытого базирования (МБС), где в случае войны невесть откуда появятся подразделения спецназа.

Все это обширное хозяйство превратилось в мину замедленного действия, заложенную под российское посольство. Для предотвращения грандиозного взрыва требовалась тонкая, ювелирная работа. Разведчики, подобно саперам, ошибаются только один раз, но смерть их не бывает быстрой и безболезненной.

* * *

Завершив зачистку своего участка работы, Беликов передал схемы и графики по инстанции, спрятал документы в сейф и посмотрел на часы. До очередного визита в тюрьму оставалось время, которое можно было потратить на обед или на менее приятные дела. У дипломатов его ранга обязанностей всегда по горло, а сроки поджимают, поджимают, поджимают…