Дневник плохой мамаши - Кейт Лонг

— Нет, это всего лишь усовершенствованная пишущая машинка! Уже тысячу лет у нас. Отец все равно выкидывать собирался. Ну, по крайней мере, забросить на чердак. У него теперь есть нормальный компьютер и этот ему не нужен. Можешь взять — насовсем или насколько хочешь. Вдруг понадобится.

— Зачем?

— Ты можешь сохранять свои сочинения. И тогда, даже если потеряешь один экземпляр, у тебя всегда останется копия. Очень удобно. Я тебе и инструкцию положил, а еще отформатировал пару дискет, так что все готово к работе. Главное, не выдергивай провод во время работы, а то все пропадет. И лучше почаще сохраняйся, — быстро говорил он. — Да, вот еще… — Он достал из пакета картонную коробочку, показал ее мне и тут же кинул назад. — Это таблетки железа. Может быть, ты так устаешь оттого, что у тебя анемия. Моя сестра их принимала, еще когда не сбежала с бродячим цирком. Она когда-то изучала медицину в Бирмингеме. То есть она, конечно, не эти самые таблетки принимала — не буду же я тебя травить лекарствами, у которых срок годности вышел сто лет назад. — Он нервно хихикнул. — В общем, попробуй их попить, если хочешь.

Все это время он стоял, вцепившись в спинку стула. И тут наконец отпустил ее и пошел к дверям.

«Очуметь! — подумала я. — Надо хоть спасибо сказать».

Я взяла пакет и побежала за ним. Скрип, скрип, — заскрипел паркет. Все взгляды обратились на меня.

Я догнала его в коридоре.

— Да, понимаю. Ты не хочешь от меня ничего, даже это. Можешь не объяснять. — Он вздохнул и собрался было взять пакет, но я сказала:

— Нет, нет. Все отлично. Передай огромное спасибо своему отцу. И… если хочешь, если ты в субботу вечером свободен… В три часа я обычно пью кофе в «Тигги». Знаешь, где это? Так что…

— Там и увидимся. — Он весь просиял и бегом бросился по коридору.

И тут я пожалела, что пригласила его. Скорее всего, он меня неправильно понял.

Но, в конце концов, все это оказалось не важно. Совсем. В субботу, в три часа дня, я меньше всего думала о Дэниеле, о сочинении и экзамене. Я стояла голая в своей комнате. Невообразимо красивые женщины пялились с постеров на мое отражение в зеркале. Внизу мама за что-то громко отчитывала бабушку. В щель между занавесками просачивался яркий свет весеннего солнца.

Меня интересовало: не увеличилась ли грудь? Правда, мне пришлось немного изогнуться, потому что когда-то я налепила на зеркало наклейки с Take That и они не отодрались до конца. Робби Уильямс смотрел на меня равнодушно, а Гэри Барлоу — сочувственно, несмотря на то что у него половины головы не хватало. Я повернулась боком — посмотреть на живот. Ущипнула себя. Нет, так не разберешь. Выдохнула. Да, так я похожа на беременную. Снова втянула живот.

Послышались мамины шаги на лестнице. Слава богу, я заперла дверь. Она прокричала бабусе, чтобы та не двигалась, а то все размажет. Послышался грохот выдвигаемых ящиков, потом опять шаги на лестнице. Я продолжала разглядывать себя в зеркале.

Не знаю, с чего я про это подумала. Меня не тошнит по утрам. Но бюстгальтер стал маловат.

Как жаль, что у меня не рентгеновское зрение. И что бы я увидела? Маленького скользкого головастика, вертящего хвостиком и кивающего мне своей большой головой? Размером с фасоль, если я правильно подсчитала. Господи, сделай так, чтобы я была не права! Неужели он там уже прижился? Закрепился? Господи!

Нет, это паранойя. Внешне я совсем не изменилась. Нет там никакого ребенка. Я начала одеваться. Еще раз проверила: нет ли на трусах крови. Белоснежные — увы! Правда, у меня и раньше бывали задержки. И джинсы сидят как раньше. Так что, может, все обойдется.

Вдруг из коридора раздался какой-то странный грохот. Я напялила свитер, отперла дверь и выбежала из комнаты. Мама собирала диски, видимо только что кем-то брошенные в щель для писем. Не зная, что бы это могло значить, она открыла дверь, и из-за ее плеча я увидела убегающего Пола.

Не раздумывая ни секунды, я бросилась по ступенькам, выхватила из кармана бабушкиного пальто пистолет и выстрелила. Пол упал.

— Отличный выстрел, — восхитилась мама.

Нет, конечно, на самом деле все было не так. Мы смотрели ему вслед, пока он не свернул за угол, потом я кинулась в свою комнату и захлопнула за собой дверь.

Я сидела в своей комнате часа два и с удовольствием не вылезала бы оттуда до конца жизни, но захотелось в туалет и пришлось идти вниз.

Стол был накрыт, ужинали. Телевизор работал. Рядом с мельницей для перца лежала аккуратная стопка дисков.

— Ловят на свалках чаек и продают их как кур, — сообщила бабушка.

— Чарлз Дарвин! — закричала мама. Ее сейчас ничто не интересовало, кроме «Дуэли университетов»[14]. — «Волшебная флейта!»

Я прошла мимо них в ванную. Бабуся опять выложила на бачок все мыло для гостей — она все время так делает. Обычно я убираю мыло на место, чтобы избежать лишнего скандала, но на этот раз от запаха лаванды мне стало как-то нехорошо.

Я уперлась лбом в холодный край раковины. Месячные все еще не пошли.

Наконец я собралась с силами. Приготовилась предстать перед инквизицией.

— Нет, ты скажи! — Бабушка гоняла по тарелке куриную ногу и картинно передергивалась. — Ты мне скажи, где ты видела курицу с четырьмя ногами? Четырьмя!

— Это из упаковки. — Все мамино внимание сосредоточилось на Джереми Паксмане. — Там еще было три крыла.

— О господи!

— Шарлотта, твой кусок в холодильнике, — сказала она, еле оторвавшись от экрана. — Ты ударилась? Что у тебя на лбу?

В зеркале над камином я увидела свое лицо с красной отметиной поперек лба. От раковины. Вот черт.

— Ничего! — сердито ответила я и плюхнулась в кресло.

Стала ждать.

«Холодный дом». А. Милн. Разложение монастырей.

— Это тот мальчик, с которым ты встречалась перед Рождеством? — решилась наконец мама.

«Ха! Ничего ты, мама, не знаешь! Даже не представляешь, как долго мы встречались! Не видишь, что происходит прямо у тебя под носом! Да тебя бы инфаркт хватил, если бы ты замечала хоть половину того, что тут творится! А знаешь, почему я тебе ничего не рассказываю? Потому что ты тут же вообразишь самое жуткое, что может случиться!

Хотя на этот раз ты оказалась права — но не в том дело! И вообще, чего ты вмешиваешься в мою жизнь? Я уже взрослая. Устрой свою личную жизнь и перестань вмешиваться в мою!»

Я сказала:

— Да.

— Я так понимаю… вы поссорились?