Японская молитва - Анна Данилова

Она вернулась в дом, поднялась по лестнице на второй этаж и остановилась перед дверью, находящейся справа от той, за которой голубела полоска телевизионного света. Понимая, что она совершает безумие, Лена открыла дверь и увидела небольшую спальню с кроватью возле окна. Она некоторое время стояла на пороге, привыкая к слабому лунному освещению, пока не разглядела (сердце ее в этот момент бухнуло в груди) небрежно брошенный на спинку кресла халат Тамары. Она сделала над собой усилие, вошла в комнату и невероятно ловким и быстрым движением сдернула халат с кресла, вылетела с ним в коридор, оттуда на лестницу, где замерла, прислушиваясь к тишине дома. Руки ее ощупывали тонкую бумажную ткань, пока не наткнулись на твердый сверток, запутавшийся в складках материи. Вот он, карман, воистину волшебная щель, откуда, просунь руку, добудешь целых десять тысяч рублей. Причем твоих денег. Так считала Лена, опрометью бросаясь обратно в спальню и швыряя халат в кресло. Ну вот, теперь с деньгами им будет намного проще приводить в движение рычаги своего плана, плана спасения.

Она сунула деньги в карман уже своего халатика, вернулась на лестницу и легко сбежала по ней вниз. И тут ее кто-то схватил за руку.

– Привет, – услышала она приглушенный мужской голос и тут же почувствовала, как чьи-то сильные руки держат ее в своих объятиях. – Попалась, птичка…

– Эй, ты где шляешься?

Этот вопрос ей задала Нина, когда она вернулась в темную спальню после своего отчаянного путешествия по хозяйскому дому.

– Дышала свежим воздухом, – прошептала, давясь слезами, Лена, запираясь в ванной.

Ее только что изнасиловали. Его звали Саша, это был родной брат Тамары, парень лет двадцати, сумевший выследить новую жиличку и, по сути, поймавший ее за руку, когда та выкрала у хозяйки деньги. Он затащил ее в свою комнату, зажал рот рукой и, пообещав молчать, опрокинул ее на кровать. Быть может, при других обстоятельствах, когда ее нервы не были бы так напряжены, и она не тряслась бы от страха, она сумела бы получить удовольствие – Саша оказался приятным во всех отношениях мужчиной. Но тогда, когда он схватил ее, она чуть не закричала от ужаса, а сердце едва не остановилось, как только она почувствовала на своем лице горячее дыхание мужчины. Он, этот Саша, напомнил ей Тахирова. Она и приняла его как воскресшего из мертвых Тахирова. Поэтому-то и онемела от страха, чуть не умерла. Но Тахиров мертв, мертв, ты же сама застрелила его…

Деньги, к счастью, Саша не отобрал. Получил свое и выставил ее за дверь молча. Конечно, не было никаких гарантий, что он ее не выдаст. Но кто такая квартирная хозяйка по сравнению с монстрами из прокуратуры, которые повяжут ее, когда схватят совсем по другому поводу. А это?.. Разве это преступление? Подумаешь, каких-то десять тысяч. И кто докажет? Саша? Еще неизвестно, какие отношения существуют между Тамарой и ее братом, раз он так легко позволил ей выйти из дома с деньгами. Видимо, ему-то из денег все равно бы ничего не перепало. Да и вообще, разве об этом надо думать сейчас, когда ты находишься в чужом городе, в чужом доме, с чужими деньгами и к тому же еще являешься заложницей незнакомки по имени Нина, которая уверяет тебя в том, что ты убила своего любовника?

Она старалась и не вспоминать, что случилось с ней всего несколько минут тому назад в спальне человека, назвавшегося братом Тамары. Все произошло довольно быстро, обычно, как это бывает между мужчиной и женщиной, едва знакомыми друг с другом. Не укради она эти деньги, все было бы по-другому. Она бы непременно подняла шум, потребовала бы у хозяев вызвать милицию, сделала бы все возможное, чтобы придать этому акту криминальный характер, а потом, в присутствии всех домочадцев, решила бы или замять дело об изнасиловании за нехилые деньги, или все же идти до конца…

Снова не то. Не об этом она должна сейчас думать. Она густо намылила мочалку и принялась тереть тело, смывая с себя запах мужского семени. А мысли ее снова и снова возвращались к Тахирову. Как мог он, встречаясь с ней и строя планы относительно их будущего, связаться с другой женщиной да еще и потерять голову настолько, чтобы пожелать провести время втроем?! Где же его осторожность? Неужели он не понимал, что творит? Или же он был настолько напуган тем, на что они решились, что просто напился. Возможно даже, что передумал ехать в Синенькие и, стало быть, в мотель, где его ждали… Да, это скорее всего. Но если в деле с убийством Милы Белоус он выступал инициатором и организатором, а она, Лена, лишь исполнителем, то сейчас, по словам Нины, настоящей убийцей являлась сама Лена. Но где же тело? Где труп Тахирова? Кто его мог достать из ее машины и, главное, зачем? Кому мог понадобиться труп? Или нет, не так: кто знал, кроме Нины, что в машине находится труп? Может, кто-то из посетителей «Спящего мотылька»? Но если верить Нине, в «Мотыльке» она была до того, как вернулась в город и убила Тахирова. Именно этот период и совпадает с провалом в памяти.

Закутавшись в полотенце, она вышла из ванной. В спальне было тихо, должно быть, Нина снова уснула. И под головой на подушке была все та же сумка, с которой она не могла расстаться. Что же в этой сумке? Деньги? Может, она лжет и в квартире Милы Белоус они обнаружили много наличных денег? Да, теперь, когда у нее провал в памяти, ее можно обманывать во всем… Весьма вероятно, что, пока она, рискуя быть пойманной, крала деньги у Тамары, у Нины в сумке лежало целое состояние. Да уж, это было бы обидно, хуже некуда. Но все разбирательства она оставит на потом. Сейчас ей надо хорошенько выспаться, чтобы завтра со свежими силами начать новый день. Завтра она увидит наконец Милу Белоус… Интересно, какая она… Блондинка или брюнетка? Господи, как же хочется спать…

Утром ее разбудила Нина.

– Э-эй! Просыпайся, соня! Посмотри, какой вид за окном – закачаешься… Говорю же, настоящий рай! Поди умойся, приведи себя в порядок. Сейчас сходим прогуляемся, позавтракаем, а потом я покажу тебе ее дом.

Они завтракали в открытом кафе салатом и ветчиной. Потом пили кофе в другом кафе, больше похожем на бар. Повсюду на побережье чувствовалась совершенно праздная, курортная обстановка. В таких местах скапливаются люди, которые все свои проблемы оставили за бортом. Но только не в их случае.

– Вон, видишь, особняк, беленький, с зеленой крышей? Это он, – говорила Нина, когда они с пирса оглядывали окрестности. – Двухэтажный большой дом с видом на море – мечта идиота. И чего ему не жилось с такой женой? Не очень-то старая, симпатичная…

– Ты видела ее… Как она выглядит?

– Ну как может выглядеть женщина, у которой есть все? Симпатичная, говорю же, ухоженная, шикарно одевается… Но сейчас она, скорее всего, будет в шортах и майке. Сидит небось у себя на террасе, кофеек попивает и в ус не дует… Вот как занервничает, как засобирается, как сядет в машину и помчится в сторону Адлера, вот тогда мы с тобой и поймем: все, доложили о пропаже муженька.

– Слушай, мне страшно. Зачем мы сюда приехали? Вернулись бы в Саратов, засели бы в своих квартирах и переждали время. Кто докажет, что мы с тобой были там, у них в доме?