Японская молитва - Анна Данилова

– Представляете, не помню, куда положила те деньги, что вы мне вчера дали… Весь дом вверх дном перевернула, все перерыла – нигде нет. В саду искала, вернее, вдоль тропинки, по которой шла вчера от вас, – нигде нет… А ведь не иголка, приличные деньги… Муж кричит, тоже страшно расстроился… У меня здесь еще брат живет, вот мы с ним целое утро и ищем…

Тут она сделала небольшую паузу, после чего вдруг стала вся розовая, и сказала:

– Мне неудобно… Но, может, я эти деньги обронила где-нибудь у вас? Вы не находили?

Нина и Лена переглянулись.

– Вот это да… Какая неприятная история, – сказала Лена. – Вообще-то, на глаза они не попадались, но поискать можно… Если хотите, пойдемте к нам, посмотрим вместе. Я бы на вашем месте поискала… Пойдемте, думаю, в этом нет ничего такого…

Олег, чувствуя, что ему в этой истории как бы места нет и не должно быть, закрылся в своей комнате и лег на широкую уютную кровать. Да, здесь было роскошно и удобно. Конечно, он сегодня же переедет сюда, тем более что вещей-то всего-ничего. Как он может сейчас взять и вот так просто уехать отсюда, не встретившись и не поговорив с Белоус? Куда спешить? Покинуть это божественное место он всегда успеет.

Так, размышляя, он вдруг вспомнил, что не договорил с Костей Велькиным.

Снова позвонил ему. Извинился, что прервал разговор.

– Я тут покручусь еще немного вокруг дома и, если уж ничего не получится, позвоню тебе… Думаю, присутствие милицейской машины все-таки подействует на охрану…

Документ, позволяющий ему произвести обыск в доме, принадлежащем Людмиле Белоус, у него имелся. Вот только показать его было некому.

– Идиотская ситуация… короче, я тебе перезвоню…

Ему пришло в голову составить акт, свидетельствующий о том, что он, следователь прокуратуры, несколько раз в присутствии понятых пытался проникнуть в дом, но ему не открывали. Возможно даже, что, если он будет действовать в соответствии с законом, он и сам попытается взломать ворота при помощи какого-нибудь доморощенного местного слесаря…

Его размышления были прерваны стуком в дверь. Он уже знал, кто это.

– Заходите… По-моему, это лучшее место на всем побережье. Предлагаю сходить за моими вещами, это совсем недалеко отсюда, после чего мы отметим мое вселение шампанским. Вы как, не против?

– Отлично! Пошли!

И они отправились на набережную. По дороге Нина рассказывала Олегу о местных достопримечательностях, показывала, где, в каких открытых кафе готовят лучший плов и пекут чебуреки из свежего мяса. Словом, вызвалась быть гидом. Лена все больше молчала, поедая купленное по дороге мороженое.

– Да уж, этот домишко не сравнить с Тамариным, – продолжала щебетать Нина уже после того, как Олег вышел из своего бывшего пристанища с небольшой спортивной сумкой и связанными ластами, перекинутыми через плечо. – О, у вас есть ласты?! Дадите?

Она хитро прищурилась, и Олег поймал себя на том, что он готов этой девушке отдать не только ласты, но и себя самого, причем насовсем. Не сказать, чтобы она была очень молода – ей, вероятнее всего, за тридцать. Но она была великолепно сложена, а ее лицо, с сетью незаметных морщинок, излучало радость. Казалось, у такого человека, как она, всегда должно быть хорошее настроение. Она была какой-то легкой, приятной, с ней хотелось говорить, держа ее за руку, подолгу смотреть в веселые, чуть насмешливые глаза, обнимать, прижимая к себе, как самое дорогое, что может быть у мужчины, – как любимую женщину.

Но это были лишь его фантазии. Потому что девушка «носила» неправильные уши, которые все же сильно отвлекали и даже немного раздражали его. Но Нина была девушкой без комплексов, она очень уверенно держалась, и чувствовалось, что она знает, что ей надо от жизни. Вот только почему она, такая хорошенькая, решила вдруг пойти с ним на контакт? Что она нашла в нем, в Олеге Медведкине, обыкновенном парне, каких тысячи? Он бы понял, если бы являлся крупным коммерсантом, к примеру, и разъезжал по Лазаревскому в зеленом «Рено» (это была его голубая, точнее, зеленая мечта!). Но она прекрасно видела, что он приехал без машины, да и одежда его была – проще некуда. Может, это вовсе и не та девушка, которую видел Жук? Мало ли у кого могут быть такие уши? Но, с другой стороны, она тоже из Саратова…

И еще одно не давало ему покоя. Он откуда-то знал эту девушку. Даже не девушку, а женщину. Глядя на нее, он ловил себя на мысли, что она словно нарочно пытается выдать себя за девушку, причем за легкомысленную дурочку, которых полно на побережье. Но в глазах ее он читал ум, интеллект и что-то такое, что вызывало в нем тихий ужас. Он, мужчина, отчего-то боялся ее. Было что-то необъяснимое в ней, может, взгляд или порывистость и тщательно скрытая нервозность, что наводило на мысль, что она ведет себя неестественно. Легкость, с которой она разговаривала с ним, казалась напускной. И снова ее глаза… Где он мог видеть их?

После того, как вещи его были переправлены на новое место, они втроем пообедали в ресторане форелью и вернулись в дом – поспать. На вечер был запланирован праздник с шампанским и танцами.

Оставшись у себя в комнате один, Олег достал фотографию Людмилы Белоус. Крайне неудачный снимок. Лица почти не видно, на голове – тоже не поймешь что. Разве что цвет волос и рост? Нет, это не она… Но тогда кто же?

– Что ты в нем такого нашла? Разве не видно, что у него нет денег? Думаешь, он сможет расплатиться вечером в ресторане за шампанское?

Лена и сама не могла понять, почему этот парень, Олег, ей так не понравился. И зачем Нине понадобилось тащить его к себе в дом.

– Неужели ты ничего не смыслишь в людях? – равнодушным тоном отозвалась Нина, влажным тампоном стирая с кожи терракотовый крем, заменяющий загар. – Пойми, он – нормальный парень, не пижон или какой-нибудь обкуренный придурок из тех, что пачками валяются на пляже, а серьезный молодой человек; и если понадобится, он будет давать такие показания, которые нас спасут… Нам и нужен был как раз такой парень, который смог бы обеспечить наше алиби. Но ты не пугайся, это же я говорю так, на всякий случай, я просто уверена, что нас никто не хватится. Ну, что ты так на меня смотришь? А… Поняла. Загар. Здорово мы это придумали, верно? Вот только теперь надо будет опять мазаться, чтобы он не увидел, какие мы белые.

– Что ты намерена делать? Снова идти туда и следить за Людмилой?

– Можно, конечно, и проследить, но я вот все думаю: а какой в этом смысл?

– Как это, какой? Ты же сама говорила, что мы не должны упустить момента, когда ей станет известно об исчезновении Тахирова.

– Давай представим себе, что нам это стало известно. Мы что, попытаемся что-нибудь предпринять? Да наша главная задача сейчас: изображать из себя полных дур, радующихся, что выбрались на море. Все! Никто не должен знать, что нервы наши на пределе, понимаешь?

– Можно подумать, что ты нервничаешь, – не выдержала Лена. – Да ты самая спокойная на всем побережье. Тебя ничем не проймешь. Ты бы посмотрела на себя со стороны – полный штиль.