Расстояние между мной и черешневым деревом - Паола Перетти

Кажется, теперь все прояснилось. Если я не скажу Филиппо, что влюбилась в него, у меня тоже не будет детей. Отлично. Значит, нужно молчать. Как полезно бывает поговорить с Эстеллой. Она-то знает, как все устроено, и всегда говорит мне правду.

Эстелла нажимает на красную кнопку у двери, и звонок звенит на всю школу. Я выхожу в коридор и чуть ли не бегом иду в свой класс. Когда ты влюблена, зрение, конечно, лучше не становится, но почему-то уже не так страшно споткнуться или врезаться в стену.

Едва вернувшись из школы, я кидаю рюкзак у двери и бегу в свою комнату, стараясь в спешке ни на что не наткнуться. Я хватаю свою тетрадку и открываю вторую страницу. Насколько я поняла, чтобы родился ребенок, нужно признаться в любви отцу малыша. Но я не могу родить ребенка, потому что, если я окажусь в темноте, у меня не получится его кормить, менять подгузники и все такое. Стало быть, нужно молчать и никогда никому не признаваться в любви. Я достаю черную ручку и зачеркиваю строчку: Кого-то любить.

«С днем рожденья тебя… С днем рожденья… тебя… С днем рожденья… Мафальда…» Мама вносит в темную гостиную торт со свечами, которые освещают ее лицо и милую улыбку. Мама поет одна, но кажется, за диваном спрятался целый хор. Я сижу у низенького стола, скрестив ноги по-турецки, а вокруг устроились мои тетя и дядя, Андреа, Равина, папа и Филиппо. Мама Кьяры сказала, что она не сможет прийти. Я знаю, она соврала, но это не так уж и важно: я все равно пригласила ее только потому, что мама попросила. Ей неприятно, что мы не дружим, как раньше. Разве она не знает, что с возрастом у людей появляются новые друзья? Разве старые, которые тебе врут, лучше новых?

Оттимо Туркарет спрятался под столом, надеясь скрыться от толпы. Он не привык к такому наплыву гостей. Но мама поставила торт прямо над его головой, и он выскочил из своего укрытия, потому что все громко запели: «С днем рожденья тебя-я-я!»

Я набираю воздуха и задуваю свечи, да так, что с торта слетает розочка из взбитых сливок и падает на ковер. Обычно я сразу задуваю все свечи, но в этом году одна остается гореть, и приходится еще раз дунуть как следует, чтобы погасла и она. Все хлопают в ладоши и кричат, что пора загадывать желание. Дым от свечей идет прямо на меня и попадает в глаза. Я зажмуриваюсь, загадывая желание, как вдруг мне становится страшно. Я медленно открываю глаза и вижу одну темноту. Тогда я снова зажмуриваюсь и считаю до десяти, а гости засыпают меня вопросами, что же я загадала. Я слегка приоткрываю один глаз.

Кто-то наконец включает свет, и теперь я почти все вижу: и гостей, и торт, и надутые шарики, которые кажутся спелыми черешнями на ветке. Было бы ужасно обидно оказаться в темноте именно сейчас, в собственный день рожденья.

К счастью, мама уже принялась резать торт, так что все забыли о моем желании. Филиппо подсаживается ко мне с куском торта. И хотя у него есть вилка, он все равно перемазался в креме и сливках, потому что запихнул в рот слишком большой кусок. Моя тетя с опаской и недоверием смотрит на него.

– Вкуфнятина! – бормочет Филиппо с набитым ртом, тыкая испачканной вилкой в ее сторону. Лицо тети светлеет, и она вежливо отвечает: «Спасибо, милый», ведь сегодняшний торт она испекла сама.

Я тихонько посмеиваюсь над ней про себя, совсем как Оттимо Туркарет, если Эстелле не удается застукать его, когда он справляет свои делишки в школьном огороде. И тут звонит телефон. Я слышу тихий-тихий звонок, потому что все расшумелись, но через минуту папа уходит в коридор, чтобы ответить, и я слышу второй звонок – на этот раз четкий и пронзительный.

– Иди сюда, детка: тебя хотят поздравить.

Я выхожу в кухню, и папа протягивает мне трубку, а мама между тем закладывает посуду в посудомоечную машину.

– Алло!

– С десятым днем рождения, маленькая принцесса!

– Кто это?

– Я королева амазонок, помнишь меня?

Незнакомый голос звучит еле слышно и совсем не похож на звонкий голос Эстеллы, приказывающий вернуться в класс или заниматься своими делами.

– Эстелла, это ты? Ты где?

– В больнице.

– Что ты там делаешь?

– Я пришла к подруге, – отвечает Эстелла после долгого молчания.

– Зачем? Ей плохо?

– Нет. Она просто здесь работает.

Может быть, подруга Эстеллы – это мой доктор Ольга?

Я открываю рот, чтобы задать вопрос, но Эстелла перебивает меня.

– Ну как там праздник, весело?

– Да! Жалко, что ты не с нами.

– Мне тоже очень жалко. Праздник – это всегда хорошо. Отдыхай, развлекайся. Завтра тебе передадут мой подарок.

– То есть как? Тебя не будет в школе?

– Нет. Я должна побыть с подругой.

– А ты нас познакомишь?

– Лучше тебе ее не знать. Надеюсь, ты никогда, никогда с ней не познакомишься, Мафальда.

– Ну ладно, тогда пока, – немного разозлившись, отвечаю я.

– Пока, солнышко.

– Передавай привет своей подруге.

В ответ Эстелла долго молчит.

– Поздравляю тебя, Мафальда, моя маленькая принцесса, – наконец говорит она очень странным голосом и вешает трубку. Я снова вижу пятна в глазах и чувствую, что очки запотели. И тут мне приходит в голову мысль. А что, если это Эстелла положила на мою парту ту самую записку?

– Ну что, ты идешь открывать подарки? – заглядывает в дверь Филиппо. – Чур, сначала мой.

Он пытается всучить мне свой подарок, а я чуть не падаю со стула. Мама обходит нас (она снова на высоких каблуках, хотя сегодня не день каблуков), вытаскивает из холодильника фруктовый салат и закрывает дверцу.

– Да, Мафальда. Иди скорее открывать подарки. За Филиппо скоро приедет папа.

Я очень надеюсь, что Филиппо подарил мне футболку с моим именем на груди, как та, что я видела у Эмили. Но его подарок оказывается еще лучше. Сначала я даже не могу понять, что это такое. И наконец вынимаю из пакета микрофон. Настоящий, не игрушечный.

– Это караоке! Но не простое.

Филиппо хватает коробку и протискивается сквозь толпу гостей к телевизору. Я замечаю, как он нажимает какие-то кнопки и втыкает провод от микрофона куда-то за экраном.

– Сначала песню кто-то поет, а ты просто слушаешь и запоминаешь. А потом играет музыка, а ты поешь. И если не знаешь слов, можно вернуться к первой песне и прослушать снова.