Трафальгар. Люди, сражение, шторм - Тим Клейтон

Гийом был убит «бандитами» во время следующего восстания рабов, подстрекаемых британцами.

Безденежный 50-летний голландец, лейтенант Ассмус Классен, присоединился к Гуррежу в Кадисе. Французский капитан был рад появлению Классена, так как тот был опытным моряком, да и лейтенантов у Гуррежа не хватало; он написал министру Декре письмо в поддержку просьбы Классена о выплате 2273 франков задержанного жалования. Подобно Гуррежу, Классен был пламенным революционером; он бежал во Францию в 1787 году, когда пруссаки и британцы подавили голландскую революцию. Он служил на фрегате «Конкорд», когда в мае 1793 года тот захватил «Гиену» Уильяма Харгуда неподалеку от Санто-Доминго, и в течение пяти лет был лейтенантом на «Жеммапе» под началом Жульена Космао-Кержульена, одного из лучших капитанов Вильнёва.

«Эгль» оставался в нейтральном Кадисе, проводя ремонтные работы на верфи Каррака под пристальным наблюдением нельсоновского шпиона консула Даффа. Моряки «Эгля» постоянно затевали ссоры с заходившими в порт британскими моряками, но Гуррежа здесь знали и любили, а он не преминул возобновить знакомства со старыми приятелями.

Пять из других кораблей, находившихся под командой Вильнёва — «Фугё», «Редутабль», «Аргонавт», «Герой» и «Дюге-Труэн» — были блокированы в Эль-Ферроле в течение двух лет и не имели достаточного мореходного опыта. Еще два корабля — «Альхесирас» и «Ашилль», недавно построенные и со свеженабранными экипажами — присоединились к нему в Вест-Индии, ведомые контр-адмиралом Шарлем Магоном, который, несомненно, был самым энергичным и драчливым из всех французских адмиралов. Его отец был чиновником в Санто-Доминго, а сам он служил в колониальном управлении, принимая также участие в работе комитета, задачей которого было улучшение флотской организации. Женившись на графине перед самой революцией, Магон подвергся обвинениям в роялизме и был вынужден развестись, чтобы сохранить их совместную собственность. Как и многие другие французские офицеры, он вложил свои деньги в колонии, и рассматривал их удержание делом не только национальной, но и персональной важности.

В молодости Магон был участником боевых действий в Чесапикском заливе, которые предрешили судьбу армии Корнуоллиса в Йорктауне и в целом британцев в Америке. Ему доводилось бить британцев в Индийском океане. Он знал, что французский флот способен на большее, чем недавние жалкие действия, и жаждал отомстить британцам.

Уильям Джеймс в своей морской истории, написанной в 1823 году, утверждал, что "не следует делать скидки французам и испанцам на неопытность их экипажей". Это слишком сильное утверждение: некоторые экипажи, особенно испанские, действительно были плохо обучены. Но также не является правдой и то (как утверждают некоторые истории о Трафальгаре), что британская блокада держала все вражеские корабли в портах в течение пяти лет. Многие французские и некоторые испанские моряки сражались в Санто-Доминго, Латуш заботился о должной подготовке тулонских кораблей, а в 1805 году много моряков из обеих эскадр совершили плавание в Вест-Индию и назад, провели сражение на равных с Кальдером. Вильнёв был пессимистичен, думая, что этого желает Декре, но глухое ворчание в Объединенном флоте после прибытия в Кадис во многом было связано с крушением надежд. Многие, как Магон, рвались в бой и жалели, что с ними больше нет Латуша.

Глава 5

Спокойно, как на озере в Сноу

31-го августа в район Кадиса прибыл вице-адмирал Роберт Кальдер с восемнадцатью кораблями, и воображаемый флот, которому Коллингвуд подавал фальшивые сигналы, стал реальным. Надеясь, что прибывшие корабли еще не были замечены противником, Коллингвуд (принявший командование всей эскадрой как старший по выслуге) держал корабли Кальдера за горизонтом и пытался выманить противника, искушая его своими якобы малыми силами.

Капитан «Марса» Джордж Дафф писал своей жене Софии, что их старый приятель, командир «Донегала»  кэптен Пултеней Малькольм, "отправился с адмиралом Луисом под самый Кадис в надежде выманить объединенный флот в море, пока они не узнали о прибывшем подкреплении. Но я полагаю, что они уже прознали о прибытии, и спокойно останутся в гавани на своих якорях". Он оказался прав. Томас Фримантл с «Нептуна», неохотно примиряясь с перспективой длительной блокады, в письме своей жене Бетси говорил, что "объединенный флот расположился уютно в Кадисе,  откуда я делаю заключение, что нам придется торчать здесь до второго пришествия, если погода не разметает наши корабли; в таком случае французы снова ускользнут от нас".

Эдвард Кодрингтон, командир только что прибывшего «Ориона», также предчувствовал длительную блокаду: "Увы! Вспоминая наши маленькие домашние радости, не могу не чувствовать опустошенности при явной перспективе долгого-долгого отсутствия, безо всякой надежды вскоре вернуться к ним", писал он своей жене Джейн. Они поженились в декабре 1802 года, и это была их первая настоящая разлука. "Эдвард наверняка скучает по мне, а маленький толстячок Уильям, конечно, забыл, как я баловал его; но его очаровательный смех, который не так-то легко забыть, оставил глубокий след в моей памяти". Кодрингтон хотел надеяться на быструю развязку, но не ожидал ее. "Для моих чувств было бы большим расстройством увидеть, как худший флот, пусть и защищенный стенами своей главной базы, бросает вызов флоту моей страны. Старинная испанская гордость — если от нее что-то осталось — должна уязвлять их этим отсиживанием, —  продолжал он, — но французы, осмелюсь предположить, утешают себя знанием того факта, что наш флот изнашивает себя, в то время как их флот ремонтируется. Я полагаю, что успех, полученный при помощи хитрости, доставляет французу такое же удовольствие, как если бы он был добыт в бою".

Блокада была основным способом ведения как предыдущей, так и этой войны. Французы и испанцы держали свои суда в портах, изредка высовываясь в тех случаях, когда британцы были рассеяны неблагоприятной погодой. Французы утверждали, что суда королевского флота были изношены вследствие непрерывной службы. Британские капитаны, ненавидевшие скуку блокадной службы, опасались, что французы имели резон в своих утверждениях. Матросы испытывали отвращение к такому ничегонеделанию (особенно в период зимних штормов в районе Бреста), и наиболее активные из них дезертировали при первой возможности.

Блокада Кадиса в летний период времени была гораздо приятней с точки зрения погодных условий. Светило солнце, и экипажи не были измотаны чрезмерными нагрузками. Штурман линейного корабля «Принц» Ричард Андерсон рассказывал своей жене Мэри, что он провел значительную часть времени, играя на скрипке и читая книги. Фримантл и Кодрингтон находили социальную жизнь разочаровывающей: изолированные на корабле своим положением, они привыкли обедать друг с другом и дружески настроенным адмиралом, но не все командующие поощряли такую фамильярность. Командующий Брестской блокадной эскадрой Уильям Корнуоллис был известен своим аскетизмом, и капитаны считали