Красавица и чудовище - Барбара Доусон Смит

Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и нежно дотронулся до губ Хелен, вкладывая в этот поцелуй всю любовь и все свои надежды.

Теперь уже было слишком поздно противиться своим чувствам к ней. Он хотел, чтобы они втроем стали семьей, так как сознавал – его жизнь и жизнь его сына без Хелен будет неполной.

Но он не знал, как ее удержать.

– Я не была в Шотландии с тех пор, как мы с Джастином поженились в Гретна-Грин. Здесь так красиво! – сказала Изабель.

Хелен и ее сводная сестра сидели на крыльце дома и любовались величественными горами. Изабель, молодая герцогиня Линвуд, с распущенными по плечам волосами цвета меди выглядела совсем юной.

– Наконец-то вы с папой приехали к нам, – сказала Хелен. – Я так скучала без вас!

– А я ни за что на свете не упустила бы возможности познакомиться с твоим мужем и маленьким Йеном, – заявила Изабель. – Никогда не видела, чтобы мужчина так трясся над своим ребенком.

Алекс действительно оказался замечательным отцом, не гнушался менять пеленки и качать люльку. Ах, если бы он на нее обращал хотя бы половину того внимания, которое уделяет сыну! Хелен нарочно сменила тему, чтобы больше не обсуждать мужа:

– Если говорить об отношении к детям, то папа уж точно души не чает в своих внуках.

Загородив глаза от солнца ладонью, она посмотрела на лорда Хатауэя, который, стоя в тени большого дуба, качал на качелях четырехлетнюю Изабель. Йен, делавший только первые самостоятельные шаги, в это время ковылял за собачкой. Лорд Хатауэй и Изабель с детьми гостили у Хелен уже несколько дней. Джастин обещал прибыть на следующий день, после того как уладит в городе кое-какие имущественные дела.

– Хелен, я не хочу вмешиваться. – Изабель дотронулась до руки сестры. – Но… между тобой и Алексом все в порядке?..

И тут хозяйка дома выплеснула на Изабель все, что у нее наболело: муж презирает их вынужденный брак, и это приводит ее в отчаяние.

– Мы не станем настоящей семьей до тех пор, пока он не полюбит меня, – со вздохом заключила Хелен.

– О, я видела, как Алекс на тебя смотрит, – так голодный человек смотрит на еду.

Однако Хелен в этом сомневалась. Она помнила нежный поцелуй после рождения ребенка, но то был единственный момент близости, после которого муж старался держаться от нее в стороне. Иногда он даже исчезал на целый день.

Хелен устремила взгляд на озеро, и его темная голубая поверхность напомнила ей глаза Алекса.

– Ты ошибаешься. Если бы он и вправду меня любил, то захотел бы… – Она замолчала, не желая признаваться в том, что между ними нет интимной близости.

– Вы какое-то время не спите вместе, – догадалась Изабель. – Знаешь, Джастин после рождения нашего первенца вбил себе в голову, что больше никогда не подвергнет меня тяготам деторождения, и отказался спать со мной. Тогда мне пришлось его соблазнить.

Знала бы она, что Хелен уже соблазняла Алекса, притом дважды!

– Если бы все было так просто.

– Уверяю тебя, это проще простого. Мужчины обожают притворяться, будто у них большая сила воли, но, если женщина что-то решит, ни один мужчина не устоит, особенно если любит.

– А, вот вы где, – услышали они за спиной голос Флоры. – Я приготовила самые любимые кушанья лэрда…

– Пикник! – захлопала в ладоши Изабель. – Замечательная идея. Мы с папой присмотрим за Йеном, а ты отправляйся на пикник со своим мужем.

Полчаса спустя, держа в руках корзину с едой для пикника, Хелен зашла в кабинет к мужу. Все то время, пока она переодевалась, ее била дрожь от одной мысли, что Алекс скоро будет ласкать ее. Возможно, Изабель права, если они снова окажутся в объятиях друг друга, их брак возродится.

Алекс сидел за письменным столом и что-то писал. Теплый августовский ветерок шевелил легкие занавески открытых окон. Когда она приблизилась к нему, он резко поднял голову, и у нее упало сердце: на его суровом лице она не заметила никаких признаков страдания от неразделенной любви. Напротив, его брови были нахмурены, словно ему не понравилось, что его отрывают от дела.

– Я пришла… видишь ли, я решила устроить пикник, – слегка дрожащим голосом заявила она. – Для нас двоих.

Его взгляд оставался непроницаемым. Хелен приготовилась к отказу, но он просто сказал:

– При одном условии. Место выберу я.

– Согласна. – Его неожиданная покладистость удивила ее.

Встав из-за стола, Алекс взял у нее корзину, потом молча открыл дверь, и они, покинув дом, направились к пологому склону, поросшему душистым вереском. Пчелы жужжали в розово-сиреневых цветках. Когда дорога стала круче, Алекс взял ее за локоть, помогая подняться по каменистой тропинке.

– Куда мы идем? – наконец спросила она.

– Скоро увидишь, – загадочно блеснув глазами, ответил он.

Хелен огляделась и вдруг вспомнила это место. Когда она была здесь в последний раз, огромные валуны покрывал снег, а деревья украшал осенний убор. При солнечном свете прилепившийся к отвесной скале родовой замок Макбрутов был похож на старого несгибаемого воина.

Что-то неизъяснимо сладостное шевельнулось в груди Хелен. Здесь Алекс сделал ее женщиной, и здесь они зачали своего сына.

Она ждала, что Алекс поставит корзину на лугу у каменных стен, но он провел ее через открытые ворота в сторону мрачной, заброшенной крепости. Хелен замедлила шаги. Ей хотелось начать новую жизнь, не омраченную прошлым.

– Лучше устроить пикник на траве, – запротестовала она.

– Это не займет много времени. Я хочу тебе кое-что показать.

В солнечном свете его черты приобрели величие неполированного драгоценного камня. По тому, как крепко его пальцы сжимали ее локоть, Хелен почувствовала, что Алекс настроен решительно.

Гулкое эхо их шагов отдавалось в пустом помещении. Даже в жаркий летний день в большом зале было сумеречно и прохладно. В огромном камине не горел огонь, и Хелен поежилась от холода.

Каково же было ее удивление, когда он обнял ее за талию, а его ладонь опустилась ниже, на бедро. У нее даже дыхание перехватило. Она робко глянула на него: может, это объятие всего-навсего бездумный жест?

Они остановились возле длинного стола полированного дуба. Начищенный серебряный канделябр сверкал в солнечном свете, лившемся из высокого окна. На одном конце стола стояли две тарелки тонкого китайского фарфора и два хрустальных бокала: стол был накрыт для романтического обеда на двоих.

Хелен смотрела, не отрываясь, на прежде опутанный паутиной банкетный стол.

– Кто-то привел все в порядок, – изумилась она.

– Я, кто же еще! – ответил Алекс, поставив на стол корзину.