Тайна дважды убитой. Следак Её Величества 1 (Следопыт Империи) - Григорий Грошев

И при нём — можете себе представить? — я держу немую шляпницу. Ибо не люблю, когда слуги со мною разговаривают. Немой слуга — это же вещь. Успех!

— Мне не следовало давать волю эмоциям, — произнёс Иванов. Его уже раздражал и этот граф, и его рассказы о собственной праздности.

— Ох, забудьте, — говорил князь. — Мне следовало сразу же спросить, каких вы кровей. Мы, дворяне, обязаны защищать себя от этих… Ну, разночинцев. Не допускать проникновения их крови в нашу.

— Определённо, — скептически заметил Иванов, но Галунов этого не заметил.

— Наши привилегии, наши вольности — это незыблемость, — распалялся граф. — Это больше, чем традиция. Это основа государства российского!

Фёдор промолчал. В этом вопросе мнение у него было иным. Однако же, за годы своей жизни следователь убедился: обозначать свои взгляды нужно очень аккуратно. Особенно — советнику Императрицы. К счастью, Цискаридзе полностью разделял мнение графа. Он принялся с жаром рассказывать о том, что разночинцы должны быть обособлены от дворян законодательной стеной.

— А университеты? — говорил он, распаляясь. — Отчего мой сын должен обучаться за одним столом с купцом или, чего хуже, дочерью портного? Эта вседозволенность ещё неизвестно, куда нас приведёт.

Граф посмотрел на часы. Он медленно попивал душистый кофе, смакуя его, как доброе вино. Фёдор надеялся, что визитёр вот-вот отбудет к Императрице. Однако же, в тот день судьба распорядилась иначе:

— Формальности соблюдены, так что перейдём к цели моего визита. Вас хочет лицезреть Её Величество, господа офицеры, — произнёс Галунов.

Повисло молчание. Генрих разом протрезвел. Аудиенция у Её Величества! Фёдор выпрямился и поправил галстук. Он всю жизнь мечтал о такой чести. Неужто он сможет прикоснуться своими губами к ручке Самой?

— Это непередаваемо, — прошептал Цискаридзе. — Самая большая награда, о которой только можно мечтать.

— Её Величество желает вас лицезреть сегодня же в вечер, — продолжил граф. — Она лично, подчёркиваю — лично изучила депешу и нашла несколько белых пятен. Ей не терпится выяснить у храброго детектива, что лично задержал негодяя, и возблагодарить его начальника.

— Полно вам, господин граф, я следователь, — ответил Фёдор. — А детектив…

— Вот-вот, именно вас желает! — продолжал Пётр. — Следователь, детектив… В тонкостях сих мы не ориентируемся.

— Мы абсолютно… Не готовы, — сказал Цискаридзе. — Мы же посрамимся пред Нею.

— Пустяки, — махнул рукой граф. — Покуда я допью сей прелестный напиток, вы как раз успеете собраться. Мы отбудем на винтокрыле. Слыхали про такое чудо техники? Мой личный борт.

Фёдор сморщился. Не только слыхал, но и ненавидел всем сердцем! Он служил в Её Величества вооружённых силах, дислоцированных в Крыму. За два года муштры и казармы вдоволь полетал на таком транспорте. Тряска, шум, воздушные ямы. Отчего бы не отправиться из Москвы в Петербург на поезде? Занять удобное место в купе, почитать свежую газетку или сборник сочинений Пушкина…

— Придётся перетерпеть, господа, — говорил граф. — Ибо императрица желает своими ушами услышать историю сегодня же. А не вычитать в очередной статье Бориса Липина. Простите , Липовс. Желание Её явилось спонтанным. Но я поклялся его исполнить.

— Мигом надевай парадный китель, — распорядился Цискаридзе, обращаясь к Иванову. — Как хорошо, что мне лишь сегодня доставили из ателье новую форму и рубашки! Граф Пётр, располагайтесь. Я мигом приведу себя в порядок. Опробуйте мой кабинетный гольф.

Визитер поблагодарил и взял в руки клюшку. Аристократическая игра в России прижилась.

Начальник открыл шкаф, где пряталась потайная дверь его комнаты отдыха. Настоящее убежище!

Там у него была собственная кровать, гардеробная, а ещё — небольшая туалетная комната. Фёдор вздохнул и отправился в свой кабинет. Оставалось лишь надеяться на то, что парадная форма имеет надлежащий внешний вид… Белая рубашка безнадёжно пропахла табаком, пусть и лучшим в мире.

*

Путешествие из Москвы в Петербург на поезде отнимало несколько долгих часов. Ходил экспресс: без остановок и снижения скорости. Летом и осенью можно отправиться на автомобиле. И первый, и второй вариант был весьма комфортабелен. На худой конец, можно было заглянуть в Домодедово и провести час в небе, ежели требовалась экономия времени.

Но способ, предложенный графом, оказался весьма экстравагантным. Винтокрыл расположился в парке, всего в каких-то десяти минутах езды от управления. Для посадки и взлёта ему не требовались особые усилия. Главное — подняться вертикально, подальше от высоких строений. После чего вспомогательные винты принимали на себя всю тягу и несли судно во весь опор.

— Винтокрыл — величайшее изобретение человечества! — говорил граф, делая пассы руками. — Победа над природой. Успешное преодоление физических законов. Я со своим помощником путешествую сугубо на сим транспорте.

Сила винтокрыла являлась естественным продолжением его слабостей. Компактные размеры в сравнении с самолётом, но отсюда — узкий и тесный салон. Небольшая масса, но — прожорливые двигатели и малые топливные баки. Они с трудом поместились в салон вчетвером — к полицейским и графу добавился его личный охранник. Тот постоянно молчал, и у Фёдора зародились подозрения в его немоте.

Всего один лётчик: для второго места просто не было, потому что транспорт сужался к своему началу. Пилот ловким движением привёл в движение винты, вертикально поднялся на несколько сотен метров, чем произвёл фурор среди москвичей. Затем — развернул винты горизонтально.

Воздух заполнился гулом, машину стало немного трясти. Все пристегнулись, закурили. Салон от кабины отделяла тонкая перегородка. Когда Фёдор служил в вооружённых силах, ничего подобного не было. И пилот, и экипаж находились в одном большом пространстве. Очевидно, что этот винтокрыл модифицировали. Аппарат стремительно полетел в сторону Петербурга.

— Военный транспорт! — прокричал Цискаридзе, чтобы перекрыть шум винтов. — Никакого комфорта!

— Мы на службе Её Величества, — ответил ему граф поставленным голосом, которому винты помехой не были. — И обязаны приносить свой комфорт в жертву интересам Короны.

Фёдор молчал. Его мутило. Всего несколько лет назад он учился выпрыгивать из винтокрыла с парашютом. Тренировал все возможные варианты. Крайне рискованный манёвр, меж тем! Винты расположены неудачно: есть риск намотать на них свои кишки, удариться головой или другой частью тела о фюзеляж. После двух лет в Крыму Иванов всерьёз рассчитывал, что с этими