Тайна дважды убитой. Следак Её Величества 1 (Следопыт Империи) - Григорий Грошев

— Кофею в этом доме друзьям насильников не подают, — бросил Кирилл.

— Понимаю, сударь, и принимаю. Однако же… Неужто мы будем вести беседу здесь, на крыльце?

Кеша продемонстрировал увесистый мешок. Увидел, как блеснули глаза купца. Улыбнулся. Сделал шаг в его дом, построенный с нездоровым размахом. Если бы он знал, что его ждёт — бросился бы бежать, куда глаза глядят. Но он даже не догадывался, куда заходит так смело, походкой победителя.

Глава 18. Хуже, чем преступление

Раздался хлопок, будто лопнул бумажный пакет. Винтокрыл дёрнулся и резко накренился на один край, его стало крутить. Мужчины тут же схватились за ручки, что были привинчены к потолку. Фёдор расстегнул ремень безопасности: именно этому его учили в армии. Остальные, кажется, были в лёгком ступоре.

— А что, собственно, происходит, господа? — спросил граф. — Мы что… Падаем? Мы разобьёмся, господа?

Нет никаких сомнений — произошла крупная неприятность. Хлопок Фёдор классифицировал как взрыв, отметив про себя, что участь свою оценивает совершенно бесстрастно. Один боковой винт не работал.

Несколько секунд лётчик отчаянно пытался включить основной винт. Ему это удалось: машина стабилизировалась и перестала вращаться вокруг своей оси. Однако же, положение было незавидным.

— Парашюты! — прокричал Фёдор, едва борт выровнялся. — Под сиденьями должны быть парашюты!

В жуткой тряске он извлёк свой. Отточенными в армии движениями надел на себя ремни. И уже готовился открыть дверь, чтобы выпрыгнуть — пока винтокрыл сохранял значительную высоту. Однако же, остальные господа не спешили повторить его манёвр. Если в принципе были готовы.

— Иванов, вы куда! — в ужасе закричал Цискаридзе. — Помогите мне, немедленно!

Внештатная ситуация заставила начальника обращаться к подчинённому на вы. Вот ведь какие манеры открывает в людях страх смерти! Фёдор бросился к Генриху. Действительно, о старом товарище он и не подумал. Расстегнул ремень безопасности и помог подняться — тот был бледен и с трудом двигался.

Граф и вовсе впал в ступор. Как и его охранник! Второму Иванов с радостью настучал по щекам. Уж очень его раздражала эта холёная морда. За весь полёт четвёртый пассажир не произнёс ни слова. Как стало понятно сейчас, это не было случайностью. Едва ли он в принципе был способен внятно излагать собственные мысли.

— Надевайте парашюты немедленно! — крикнул Фёдор. — Мы падаем.

— Не учили-с! — ответил охранник.

Чертыхнувшись, Фёдор принялся помогать им с застёжками. Граф, на удивление, оказался способным учеником. А вот его охранника Иванов хотел выбросить за борт в одной лишь шляпе. Хотя читателю может показаться, что эта сцена отняла много времени, ощущение ложное.

Между хлопком и моментом открытия одной из дверей винтокрыла прошло чуть больше минуты. И всё это время, как и предписано инструкцией, пилот из последних сил сохранял высоту. Ибо парашют — не панацея, ему может и не хватить времени для раскрытия купола.

— За кольцо дёргать! — прокричал Иванов, открыв дверь.

— Я… Я не пойду! — ответил Галунов. — Я боюсь!

Следователь схватил владельца борта и вышвырнул его наружу, подобно шляпе несколько дней тому назад. Цискаридзе и безымянный охранник Галунова шагнули в воздух самостоятельно. Лишь после этого Фёдор посмотрел в кабину, где пилот сражался с гравитацией и обезумевшими приборами.

Отвлекать его от этой борьбы было грешно. Винтокрыл начал заваливаться на правый борт, в сторону неработающего бокового винта. Тогда Иванов рванул к выходу и сделал шаг в неизвестность. Спустя секунду дёрнул кольцо. Парашют раскрылся. На некотором расстоянии от него, снизу, спускались остальные товарищи по несчастью.

Цискаридзе, вероятно, знал, как приземляться. Он начал умело править стропами, выписывая в воздухе круги. Насчёт остальных следователь не был уверен. Следователь огляделся. С высоты птичьего полёта Петербург был прекрасен. Какое же всё сочное, какое живое! Кабы не эта ситуация, залюбовался бы видами.

Фёдор направил свой парашют на большое открытое поле. Винтокрыл пропал из виду: Иванов не заметил, что с ним произошло. Впрочем, взрыва, характерного для падения аппарата, не было. Оставалось лишь надеяться, что лётчик тоже успел покинуть взбесившийся транспорт. Земля приближалась. Фёдор сгруппировался, подтянул к себе ноги, а потом — побежал.

— Фух, — выдохнул следователь и улыбнулся. — Чёрт побери! Какая глупость, какая мерзость! Не советую прыгать с винтокрыла, господа. Никогда!

И рассмеялся. Хохотал, согнувшись пополам. Вытирал слёзы, что выступили на щеках. Жить — здорово. Жить — хорошо. Он никогда не хотел жить так сильно, как сейчас.

— Слава Императрице! — проорал Фёдор изо всех сил.

Страх смерти и сохранённая жизнь его опьянили. Он почувствовал невероятный прилив сил. Хотелось действовать. Хотелось куда-то бежать. Почему он оказался здесь? Ах да, приём у Императрицы. Не просто так Господь сохранил ему жизнь! Однако же, отчего раздался хлопок? Техническая неисправность или чей-то злой умысел?

Не успел Иванов отойти от приступа внезапного счастья, как к нему уже бежали Её Величества охранники. Они направили в сторону Фёдора стволы автоматических американских винтовок, и следователю оставалось лишь поднять руки вверх. Увидев человека в парадном полицейском мундире, они немало удивились.

— Назовитесь! — потребовал один из них с полосками полковника.

— Её Величества старший следователь по особым делам и поручения Фёдор Иванов! — отчеканил мужчина.

Не хватало ещё, чтобы бдительные охранники сделали ему лишнее отверстие в туловище. Следователь прекрасно понимал, к чему приведёт контакт с пулей подобного калибра. Полковник подошёл ближе и всмотрелся в лицо следователя, словно не верил своим глазам. Опустил оружие.

— Неужто мы подбили винтокрыл графа Галунова? — спросил он в недоумении.

— Вам виднее, сударь! — ответил Иванов. — Я понятия не имею, кому принадлежал сей летательный аппарат. Граф Галунов вёз нас на аудиенцию к Её Величеству.

— Вот ведь беспечность! — прошептал полковник. — Граф ведь не предоставил нам лётное задание. Мы понятия не имели, что за судно влетело в особо охраняемый периметр. От лица Её Величества протокола охраны приношу извинения за случившееся.

— Ах, пустяки, — съязвил Фёдор. — Аудиенция всё же состоится?

— Непременно, — кивнул полковник. — Раз господь сохранил вам жизнь, он очень желал, чтобы познакомились с Её Величеством. Разрешите представиться. Меня зовут Поцелуев Фёдор Михайлович. Мы сей же момент доставим вас во дворец.

— Разыщите лучше лётчика! — потребовал Иванов. — Он оставался на борту. За остальных я более-менее спокоен.

— Его уже ищут, — уклончиво ответил Поцелуев.

Из-за