Мой бесстрашный герцог - Валери Боумен

А помнит ли она, как вести себя с мужчиной в постели? Что, если она за десять лет все забыла и теперь выставит себя полной дурой? И ведь сейчас все изменилось… Марк уже не любящий муж, каким был, когда они в последний раз занимались любовью, а незнакомец, чужой человек, который ее ненавидит. Или же… Во всяком случае, он к ней равнодушен. Она нужна ему только для достижения его политических амбиций. Следовательно, все у них будет совсем не так, как раньше. Именно это больше всего ее пугало.

Стоя у двери, которую только что закрыл за собой, Марк ерошил пятерней шевелюру. Будь оно все проклято! Он должен был знать, что она найдет способ отыграться. И она не преминула это сделать. Весь день он терзался и думал о ночи, которую они проведут вместе, впервые за десять лет. А сейчас, когда он помогал ей раздеваться, желание стало просто невыносимым… А Николь вдруг заявила, что ей, видите ли, нужно время. Она, видите ли, должна привыкнуть к мысли, что будет спать с ним в одной постели.

Ужасная женщина! И ведь все это – ее идея! Он-то был готов никогда к ней больше не прикасаться. Но она попросила ребенка и…

Марк в несколько шагов преодолел коридор и сбежал вниз по лестнице. В гостинице должен быть гамак. Не может не быть. Он заплатит за него и заберет с собой на корабль. А как объяснить потребность в гамаке, если он делит комнату со своей женой, – это другой вопрос.

Часом позже, получив гамак и выпив две большие кружки эля, Марк вернулся в комнату. Николь лежала в постели.

Она подняла голову, взглянула на узел из толстых веревок, который муж сжимал под мышкой, и спросила:

– Нашел гамак, да? – Ее лицо выражало такое облегчение, что Марк разозлился.

– Нашел. – Он швырнул гамак на пол, наклонился, развернул его и повесил на крюки, которые еще раньше заметил на одной из потолочных балок. Сняв сапоги, сюртук и галстук, он взял одну из подушек – Николь предусмотрительно оставила ее на краю кровати, – швырнул в гамак и сам рухнул следом.

– Спокойной ночи, – проговорила Николь.

Марк стиснул зубы. Интересно, у него разыгралось воображение – или в ее голосе действительно прозвучала насмешка?

– Спокойной ночи! – рыкнул он. И отвернулся. Что ж, счет один – ноль в пользу его коварной жены.

На следующее утро Николь проснулась в пустой комнате. Гамака не было. Марка и его вещей – тоже. Как же долго она спала… Николь досадливо поморщилась. Марк, наверное, стоял сейчас возле экипажа и всячески выражал свое нетерпение.

Николь достала из сундука одно из дорожных платьев и позвала гостиничную служанку, чтобы та помогла ей с корсетом. Одевшись, она поспешила вниз. Как выяснилось, Марк сидел за столом и завтракал.

– Долго спите, миссис Гримальди, – сказал он, широко улыбнувшись.

Николь остановилась и скрестила руки на груди.

– Я думала, ты меня подождешь.

– Так я и жду. Хочешь позавтракать перед отъездом?

– Да, конечно. – Подхватив юбки, Николь уселась на скамью перед столом, за которым завтракал муж.

Марк заказал ей завтрак и велел хозяину гостиницы передать кучеру, чтобы тот отнес сундук Николь в экипаж. Пока она ела, Марк, ухмыляясь, рассматривал ее.

Не выдержав, она спросила:

– Почему ты на меня так пристально смотришь?

– Разве это называется «пристально»?

– Я бы сказала, что да.

– Ты очень красивая, Николь.

Что он сказал?.. Нет, не может быть. Ей наверняка послышалось. Это было похоже… на флирт. Ох, если он собирался флиртовать с ней, то у нее не было шансов устоять. Она в мгновение ока окажется в постели. Этот человек мог быть воплощением очарования. Когда хотел.

Не прошло и получаса, как они уже ехали дальше. Марк купил в гостинице еще хлеба и сыра, и Николь наполнила опустевшую корзину. Лошади хорошо отдохнули, багаж был надежно закреплен, и экипаж быстро катил в направлении Кале.

Почти все утро они молчали, а если же говорили, то лишь о том, что не пробуждало воспоминаний, то есть о погоде, пейзажах и еде. Николь тщательно избегала неудобных вопросов, таких, например, как взаимоотношения Марка с его родственниками.

– Какие у тебя планы? – спросила она, когда они наконец остановились, чтобы сменить лошадей и перекусить.

– Планы? – удивился Марк.

– Да. Ну… после того, как ты получишь новое назначение.

На его лице отразилось изумление. Похоже, такого вопроса он от нее не ждал. Вот и хорошо. Пусть удивляется. Быть предсказуемой – это ужасно скучно.

– Не сомневаюсь, что у тебя обширные планы, – продолжала Николь.

Марк улыбнулся.

– Да, конечно. Как же без них.

– И каковы же они?

Он несколько секунд внимательно смотрел на нее – словно хотел определить, действительно ли ей интересна его жизнь. Наконец проговорил:

– Я намерен создать в Лондоне полицейские формирования.

– Полицейские формирования? – удивленно переспросила Николь.

– Да. Город в них остро нуждается. Я начну с Лондона и постепенно распространю этот опыт на всю страну.

Николь кивнула. Что ж, Марк всегда умел удивлять.

– Да, понимаю… – пробормотала она и откусила кусочек сыра.

– И что же ты об этом думаешь? – спросил Марк, снова удивив жену. Неужели его и в самом деле интересовало ее мнение?

– Думаю, что давно пора, – ответила Николь. – Мне хорошо известно, как мало помощи получают люди, когда становятся жертвами преступников. Особенно бедняки…

– Согласен, – кивнул Марк, – агентов маловато. Конечно, у городских ворот стоит стража, но нужны еще и те, кто будет следить за порядком в городе.

– Речь, наверное, только о мужчинах? – с язвительной усмешкой спросила Николь.

Марк тоже усмехнулся.

– Мне и с мужчинами-то будет трудно получить финансирование от правительства. А уж если в этих подразделениях будут еще и женщины…

– Я пошутила, – буркнула Николь и отщипнула кусочек хлеба. – Хотя я точно знаю: женщины могут стать прекрасными детективами. Мы не глупее вас.

Марк молча пожал плечами, а его жена продолжала:

– Но я действительно считаю, что это блестящая идея. Сыщики с Боу-стрит работают только за вознаграждение. А оплачиваемые правительством полицейские силы будут расследовать те преступления, которые сегодня остаются без внимания.

– Совершенно верно, – кивнул Марк. – Но убедить в этом парламент будет нелегко.

– Если кто-то и сможет их убедить, то только ты, – с улыбкой произнесла Николь и отвела глаза. Почему-то эти слова показались ей слишком интимными.