Когда гаснут звезды - Пола Маклейн
Шрифт:
Интервал:
Эту часть я могу только представить, но для Кэмерон это должно было быть запутанным и трудным, поскольку она стала старше и стала лучше понимать большой мир, что ее новая мать была всемирно известной кинозвездой. Почти так же непонятно, как то, как она могла потерять свою семью в один момент из-за решения, которое кто-то другой принял за нее, вероятно, даже не пытаясь объяснить. С подписанием некоторых бумаг ее история остановилась и возобновилась. Девочка, которой она была, была удалена вместе с ее именем при рождении и всем остальным. Братья и сестры, домашние животные, соседи, игрушки, воспоминания — целые годы просто ушли.
Поскольку просмотр ее досье подобен просмотру версии моей собственной истории, я знаю, что даже если бы Кэмерон повезло, что она попала к Кертисам, как это было у меня с Хэпом и Иден, она не обязательно была бы свободна от призраков. Какими бы жизнерадостными ни были дети, какими бы желанными, любимыми и заботливыми ни были их новые родители, первоначальные раны брошенности и отвержения не исцеляются просто волшебным образом. Выдержка и внутренняя сила тоже не полностью залечивают эти раны, потому что родительская роль первична.
Матери и отцы должны остаться. Это изначальная человеческая история, в каждой культуре, с начала времен. У меня этого не было, и у Кэмерон тоже. Все шрамы, которые я все еще ношу, она тоже носит. Проблемы с доверием, проблемы с привязанностью, проблемы с идентичностью, чувство пустоты, изоляции, отчуждения и отчаяния — трещины в душе, которые невозможно залатать. Я видела это. Я пережила это. Как любой человек с дырой внутри будет искать снова и снова, иногда всю свою жизнь, способы заполнить ее.
— 16-
В то Рождество, когда мне было восемь, моей мамы не было дома. Конечно, я боялась. Беспокоилась, что она каким-то образом попала в беду и не может мне позвонить. Я старалась не думать о том, как часто она могла застрять в этом мире одна, в то время как мы с детьми забрались к ней в постель, чтобы спать вместе, дав Фредди его собственную подушку. В какой-то момент в течение дня дети, наконец, вообще перестали спрашивать о Санте, что было похоже на маленькую победу. Когда я засыпала, одна моя рука была на шелковистых волосах Эми, а другая на футболке Джейсона, и это каким-то образом помогло мне успокоиться.
На следующее утро я позволила детям посмотреть телевизор, а сама совершила набег на банку «Фолджерс» на кухне и пошла в аптеку за хлебом, молоком, яйцами и арахисовым маслом, так как продуктовые магазины были закрыты. На обратном пути я встретила Филлис и Бернарда, и она скорчила мне рожу, как будто знала, что к чему.
— Где сегодня твоя мама? — многозначительно спросила она.
— Спит, — повторила я первое, что пришло мне в голову.
— Опять?
— Да. — Я внезапно возненавидела и ее, и заодно ее собаку. — Надеюсь, у вас было хорошее Рождество, — сказала я с фальшивой веселостью. — Увидимся позже.
* * *
Несмотря на то, что Филлис напугала меня, как только я вернулась домой и закрыла дверь, у нас был отличный день. На самом деле, это был один из самых приятных моментов, которые у нас когда-либо были. Подарков не было, но была еда и телевизор, который мы хотели. Мы построили форт из простыней и одеял в гостиной и поддерживали его весь день. Когда стемнело, мы выключили все огни, кроме елки, и легли на ковер под ней, глядя вверх сквозь раскинутые ветви, как мигают и гаснут радужные лампочки, почти как во сне. Затем я уложила детей в ванну и убедилась, что они вымыли голову и помолились. К тому времени, как мы легли спать той ночью, я начала верить, что мы могли бы просто продолжать в том же духе вечно, даже если бы моя мама никогда не вернулась домой. Я знала, как позаботиться о Джейсоне и Эми. Я могла это сделать. Мы были бы в порядке… или более чем в порядке. Мы были бы счастливы.
Однако на следующее утро я проснулась очень рано, усталая. Джейсон намочил постель, и мы все промокли. После этого мне пришлось положить полотенца на кровать, но я все время случайно скатывалась на мокрое пятно и снова просыпалась. Я также все еще беспокоилась о Филлис и гадала, столкнемся ли мы с ней снова, или она даже начнет звонить по телефону, чтобы узнать, где на самом деле моя мать. Я была почти уверена, что она мне не поверила.
Я встала, пошла на кухню и начала готовить нам завтрак, но продолжала каждые несколько минут выглядывать в окно, чтобы посмотреть, не идет ли кто-нибудь. У детей были мультики, включенные слишком громко. Я чувствовала беспокойство и рассеянность, и мне все время казалось, что я слышала, как кто-то идет по коридору снаружи. Наконец, я пошла и проверила там, посмотрев в обе стороны по коридору. Вот тогда-то я и почувствовала запах подгоревших яиц. Я слишком сильно включила газ, и масло почернело и начало дымиться.
В ту секунду, когда я поняла, что происходит, я с грохотом сняла сковороду с огня, но дымовая сигнализация все равно сработала, крича и мигая посреди кухонного потолка. Я не могла дотянуться до нее даже со стулом. Звук был оглушительным и бесконечным, пока мое сердце бешено колотилось. Оба ребенка начали плакать, и я кричала на них, чтобы они прекратили, но они только сильнее завыли. Я не могла думать. Я не знала, что делать. А потом кто-то
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!