Когда гаснут звезды - Пола Маклейн

в прошлом выдвигались уголовные обвинения. Был ли у него в последнее время какой-нибудь доступ к Кэмерон?

Она бледнеет.

— Что вы подразумеваете под «доступом»?

— Он все еще часть вашей жизни? Как часто вы с ним видитесь?

— Не так много, как раньше. Сейчас он и его жена Лидия живут в Напе. Они купили виноградник и сами делают вино.

— Значит, он на пенсии?

— Он очень хорошо справился с собой. — Ее тон жесткий, оборонительный. Но я слышу и кое-что еще. Вина выжившего? Какой-то невидимый союз?

— Есть какая-нибудь причина, по которой визиты прекратились? — спрашивает Уилл.

— Просто жизнь, я думаю. Мы были здесь очень заняты.

Сейчас вы более заняты, чем когда работали раньше? Я думаю про себя. Затем я спрашиваю:

— У него и Лидии есть дети?

— Мой племянник Эштон учится в школе-интернате на востоке. Андовер. — Она делает паузу, выражение ее лица мрачнеет. — О чем все эти вопросы? Вы же не предполагаете, что Дрю мог причинить вред Кэмерон?

— Я бы хотела посмотреть комнату Кэмерон, — говорю я, закрывая блокнот. — Эмили, не могли бы вы показать мне ее?

— 18-

Уилл остается в гостиной с Троем, пока Эмили ведет меня по длинному сверкающему коридору с квадратными окнами через равные промежутки. Внутри каждого глубокого выступа идеальное маленькое деревце бонсай выгибается дугой из терракотового горшка, как произведение искусства, бледно-зеленое и скульптурное. Они выглядят ненастоящими.

— У вас есть садовник? — спрашиваю я. — Экономка?

— Раз в две недели из города приезжает бригада уборщиков. Я делаю все остальное.

— Это впечатляет.

— Да? Большинству женщин помощь не нужна.

Я думаю, что большинство женщин — это не Эмили Хейг.

* * *

Мы дошли до конца коридора, до закрытой двери. Эмили, кажется, неохотно входит внутрь, поэтому я почтительно захожу первой, чувствуя ее напряжение. Десятки людей уже побывали здесь, переворачивая все, вытирая пыль в поисках отпечатков. Они перерыли ее одежду, книги и фотоальбомы, открыли каждый ящик. Эти нарушения необходимы, но за ними трудно наблюдать, особенно если Эмили испытывает чувство вины и самообвинения. Возможно, на годы вперед, если мне не изменяет интуиция.

Полноразмерная кровать Кэмерон аккуратно застелена простым стеганым одеялом кремового цвета и маленькой синей бархатной подушкой в форме кролика. Интересно, она из тех девушек, которые все время держат в чистоте и идеале, или Эмили была той, кто пришла навести порядок после ухода криминалистов, не в силах остановиться.

— Вы были одни в ту ночь, только вы двое? — спрашиваю я. — Кэмерон выглядела нормально?

— В основном. Она не привыкла к рутине со второго курса. Она была более угрюмой, чем обычно, немного встревоженной, я думаю.

— Она сказала, о чем беспокоилась?

— Я старалась не совать нос не в свое дело. У меня есть все эти книги, в которых говорится, что подросткам нужно личное пространство. Это было ошибкой?

— Подростки хитры. — Я подхожу к книжному шкафу, осторожно прикасаясь к корешкам.

Маленькие Женщины. Излом Времени. Тесс из рода Д'Эрбервиллей. Над пропастью во ржи. Сказки и фантастические рассказы, графические романы и поэзия. Рильке, Т. С. Элиот, Энн Секстон. Это книжный шкаф начинающего писателя.

— Где работа, о которой вы говорили? — спрашиваю я. — Та, что хвалил ее учитель?

— Я не уверена. Она всегда была очень скрытной, даже когда была маленькой девочкой.

— Она изложила свои чувства на бумаге. Она рисовала?

— Да. Больше, когда была юной. Как вы узнали?

— Просто предположение. Если бы мы могли найти какие-нибудь недавние записи, у нас могло бы быть больше подсказок к тому, что происходило с вашей дочерью. — Я лезу под край книжного шкафа и ничего не нахожу, даже пыли. Я открываю ящик ее стола, а затем нащупываю под краем матраса.

— Возможно, она хранила все это в своем шкафчике в школе, — предполагает Эмили.

— Может быть. Я уверена, что команда шерифа Флуда собрала все это, но я перепроверю. Просто на случай, если мы что-то пропустили.

Я подхожу к шкафу Кэмерон, где полдюжины платьев задвинуты назад. В основном я вижу джинсы и футболки, толстовки и клетчатую фланель. Ей нравятся черные, серые и красные, конверсы с низким верхом и свитера реглан с высоким воротом. Сорванцовские штучки. Я тянусь к подолу рубашки в красную клетку, которая выглядит поношенной и очень любимой. Это так интимно — находиться здесь, среди ее вещей. У меня есть сильнейшее желание извиниться перед ней.

Эмили подходит ко мне сзади и берет в руки один из свитеров Кэмерон, как будто с достаточным количеством тепла и внимания она может воплотить ее в жизнь.

— Я пытаюсь подготовиться к худшему, но это убивает меня. Если кто-то причинил ей боль или… — Она судорожно глотает воздух. — Как вы думаете, это мог быть один из моих фанатов? Если это моя вина, я просто не знаю, как я буду жить с этим.

— Давайте попробуем не думать об этом, — говорю я ей. — Если это уловка для вашего внимания, то, скорее всего, там будет записка с требованием выкупа или какое-то сообщение специально для вас.

— В этом есть смысл, — говорит она, выглядя немного успокоенной.

— Очевидно, мы еще многого не знаем. Давайте просто попробуем делать это шаг за шагом.

— Я продолжаю думать, что проснусь, — говорит Эмили, ее голос полон напряжения. — Что она войдет в дверь, и я пойму, что все это был кошмар.

— Знаю, — тихо говорю я.

— То, о чем вы говорили раньше, проблемы брошенности, я никогда по-настоящему не думала об этом с Троем и мной. Или, может быть, я так и сделала, и просто отодвинула все это подальше.

Я киваю, чтобы подбодрить ее.

— Я должна была быть более откровенной с Кэмерон, должна была больше разговаривать с ней. Когда я была в возрасте Кэмерон, у моего отца был роман с кем-то из нашего загородного клуба в Боулинг-Грин. В северном Огайо. Вот где я выросла. — Она качает головой, ее глаза