Большая игра - Александр Горский

Макс задохнулся от злости.

— Это мой дом, дорогуша, я тут сам решаю, где и кому место, и я спать хочу в своей спальне. А если тебя что-то не устраивает, то ты можешь в свой колхоз и отправляться. Хоть сейчас вещи собирай и вперед, к маме своей, и живите там как хотите…

Звонкая пощечина прервала его тираду.

— Во как, — вздохнул Макс, — больно.

Марина его уже не слышала, она выбежала из дома и плакала навзрыд, растирая по лицу смесь соленых слез и нанесенного утреннего макияжа.

Но сейчас они ехали вместе, одни в машине. Электронная проекция на лобовом стекле показывала, что гелик уже перевалил за сто пятьдесят километров в час. Последние несколько дней снега почти не было, и шоссе, ведущее на Чусовое, было хорошо расчищено. В разгар буднего дня машин было немного, жители пригорода уже давно уехали на работу, и на трассе встречались в основном немногочисленные грузовики, развозившие продукты по местным селам. Черный внедорожник с гулом пролетал мимо них, на обгоне заставляя встречные машины жаться к обочине.

— Мы умереть именно сегодня решили? — нервно спросила Марина, сжимая изо всех сил дверную ручку.

— Ты как будто первый раз со мной едешь, — буркнул Макс, — ничего с нами не случится.

Но все же он сбавил скорость до ста двадцати. Ему не хотелось лишний раз злить Марину, которая и так была обижена на него.

Время близилось к полудню. Холодное зимнее солнце наконец поднялось над макушками сосен и осветило дорогу ярким светом, миллионы раз отраженным каждым кристаллом снега, устилавшего все вокруг. Максим надел солнцезащитные очки.

— Через полчаса будем на месте, может, сразу на горнолыжку махнем, не будем в номер заскакивать? День-то короткий…

— Можно и на горнолыжку. — Марина достала небольшой термос с кофе, налила в металлический колпачок и отпила немного, потом помедлила, словно не решаясь, и протянула кофе мужу: — Будешь?

Обрадовавшись, Максим протянул руку навстречу.

— Спасибо! Ох, кипяток, однако!

Марина сдержанно улыбнулась.

— Не спеши… а что, на склоне когда ночную трассу полноценную оборудуют?

— Да непонятно. — Максим вернул жене колпачок. — Отец с губером разговаривал, тот все отвечает, что денег в бюджете нет, мол, это не социальный объект. А там же муниципальное предприятие, никто из частников не полезет. Пару лет назад батя предлагал мне это дело выкупить, но так долго все обсуждали условия, что он перегорел и теперь сам не хочет.

Дорога сделала очередную петлю между покрытых густым лесом сопок, и наконец открылся вид на озеро Чусовое — любимое место отдыха всего Среднегорска. В нескольких километрах впереди, прямо за озером, возвышалась гора Косая, которая больше была похожа на высокую сопку, часть склона которой была расчищена под горнолыжные трассы.

— Ну вот, минут десять отсюда ехать. — Максим довольно улыбнулся и взглянул на жену.

Она молчала, любуясь открывшимся ей видом. Максим посильнее надавил на педаль газа, и с довольным урчанием черный автомобиль бросился вперед. Марина не возражала, страшно ей уже не было.

Меньше чем через полчаса Максим и Марина катились вниз по заснеженному склону. Макс набрал большую скорость и умчался далеко вперед, он почти не маневрировал, наслаждаясь бешеной скоростью и воздушным потоком, рвущимся ему навстречу. Марина же, немного разогнавшись, начинала выписывать поворот и замедляла движение, так что с вершины спустилась она гораздо медленнее Максима, но удовольствие от этого она получила не меньше. Марине нравилось это плавное скольжение по склону, хотелось, чтобы оно было если не бесконечным, то хотя бы более долгим, таким как в альпийских горах, куда они иногда выбирались с Максимом. Пока длилось это прекрасное скольжение, из головы уходили мысли абсолютно обо всем, о всех проблемах, о загулах и пьянстве мужа, Марина просто наслаждалась движением, наслаждалась жизнью. Описав петлю вокруг ждущего ее у подножия Макса, Марина махнула ему рукой и направилась к подъемнику, Максим поспешил за ней.

Через пару часов, уставшие, с гудящими от напряжения ногами, они сидели в баре у подножия Косой и пили глинтвейн.

— Надо почаще выбираться, — Макс блаженно вытянул ноги, обутые в тяжелые горнолыжные ботинки, — а то я уже забыл, когда прошлый раз катали. Ноги почти отвыкли от этого дела.

— Максим, ты же у нас рулевой обоза, от тебя все зависит. — Марина расслабленно сидела рядом в кресле и смотрела на солнце, медленно крадущееся к вершинам высоких сосен. — Можно и почаще выбираться.

Она выпила всего пару глотков горячего вина и наслаждалась теплом, разбегавшимся по венам. Теплая волна мягко согрела живот, пробежалась по рукам и, наконец, достигла пальцев ног. Марина зажмурилась. «Господи, хорошо-то как! — промелькнула мысль. — Почему же нельзя всю жизнь прожить так, в блаженстве? Почему?»

— Почему что? — Макс пристально смотрел на нее. Марина поняла, что свой вопрос она задала вслух.

— Вот задумалась, почему мы не можем быть все время счастливы? Сейчас так хорошо, и кажется, что это блаженство продлится бесконечно. Но мы допьем вино, рассчитаемся, встанем и уйдем. А завтра вернемся в город, где опять будут новые дела, новые проблемы и новые разочарования. Но им мы посвятим гораздо большую часть своей жизни, чем таким маленьким радостям, как сидеть на склоне горы, пить вино и любоваться закатом. Почему так, Макс? Ведь это не только мы такие, все люди ведут себя похожим образом. Почему мы все не хотим быть счастливыми? Люди так глупы…

— Мне кажется, что люди слишком умны для того, чтобы быть счастливыми. — Макс крутил в руке бокал с остывающим глинтвейном, глядя на игру солнечных преломлений в стекле.

— Умны? Может, все же глупы?

— Умны, Маринка. Они умны, но в этом уме нет пользы. Это такое горе от ума. Когда ум хуже глупости, во всяком случае, он приносит больше тревог и сомнений, чем радости. Вот смотри, о чем ты думала, когда каталась?

— Как бы не упасть, — Марина рассмеялась, — о чем там еще думать? Как все прекрасно!

— Вот именно, когда мы счастливы, мы ни о чем не думаем, нам просто хорошо, мы наслаждаемся жизнью. Но тут где-то в голове открывается лючок и вылезает ум. И он говорит нам — а что это мы тут без дела сидим? Ведь так скучно! Надо чем-то заняться. Ты понимаешь? — Макс отставил вино, тема разговора захватила его. — Ему скучно, уму нашему. Вот взять нашу кошку. Она поест, попьет, потрется о мои ноги и счастлива. И спит по полдня. И ей не скучно! Она не изобретает смысл и цель жизни. Животным вообще не скучно в природе. Они просто живут. Когда они голодны, они ищут еду, а когда они сыты — они радуются жизни. А человек так не может. Он постоянно голодный. Потому что, кроме мяса, ему, чтобы наесться, еще надо дом, машину, яхту, самолет, генеральские звезды. Аппетиты у всех разные, но наесться почти никто не может.

— Счастлив тот, кто наелся, — тихо произнесла Марина, — или тот, кто и не хотел есть.