Полузащитник Родины. БеспринцЫпные истории - Александр Цыпкин

– Простите, а вы и деньги возвращаете?

– Я по образованию инженер и вот что скажу: технологию нельзя нарушать, это плохая закономерность.

– Чего? – После «знаю как» Славик слушал особенно внимательно, но все равно завис.

Кузнецов даже как-то разочаровался в собеседнике:

– Чего-чего… Плохая закономерность – так мы перевели «бэдкарма». В общем, вот вам бюст и наилучшие пожелания. Вопросы?

– Два.

– Хоть три.

– Кто меня сдал?

– Дятел, разумеется. С такой фамилией и не стучать – грешно. Но вы его не судите строго, он сам так влип, что вломил всех, кого мог, поэтому и отпустили его пока. Вы там пятым в списке шли, мы вообще случайно вас взяли в разработку, уж больно красиво вы женщин разводите. Ваши разговоры мы студентам-вербовщикам послушать ставим – в качестве учебного пособия. Не обижайтесь. И еще. Мы уже по своим причинам сдали вас Дятлу. Он очень расстроился, когда узнал, что вы его шесть раз обули как школьника. Второй-то вопрос какой?

– Я так понимаю, схему вы себе мою забрали со всеми правами?

Агент Смит просиял, как будто ждал такого вопроса. Водевильность вернулась в разговор:

– Именно так! Начнем с того, что схема-то народная. Но вы можете продолжать работать по нашей лицензии – за процент. За небольшой. Будете его перечислять в Фонд поддержки ветеранов сцены. И надеюсь на вашу порядочность, перепроверять вас не хотелось бы.

– Почему именно туда?

– Плюсик. В закономерность. Как вам такой ответ?

– Вполне, – мрачно заметил Славик.

– И все-таки уберите из вашего меню армию и геополитику, плохая закономерность, – еще раз зафиксировал свое увлечение буддизмом представитель Матрицы.

Через пару недель к Славику неожиданно заявился Дятлов-Заволжский:

– Слава, я, во-первых, хотел извиниться. Но меня так прижали, что не до порядочности было.

– А во-вторых? – Славик был ожидаемо зол.

– Ты только не смейся. У меня тут один тендер будет…

Славик подумал, что Кузнецов зачем-то наврал ему про то, что слил Дятлу схему, но тот его удивил:

– Я знаю, что ты деньги никому не носил, но ты пойми, – Дятел боязливо огляделся по сторонам, – с тех пор как с тобой не работаю, у меня ни одно дело не выгорает. У тебя какая-то особая энергетика, поле. Я тут с одним магом советовался, и он мне сказал, что у тебя в руках… – Дятел перешел на шепот: – Нити судьбы. Я не понял, о чем он, но, короче, вот тебе за будущий тендер. Меньше, чем обычно, конечно, на обычный подогрев надо оставить, я еще в другом месте подстрахуюсь, но, если пройду, деньги твои, и не спорь.

Тендер Дятел выиграл. Рассказал друзьям. Очередь к Славику выстроилась даже из тех, кто на дух не переносил коррупцию. Процент от этих денег Славик перевел в Фонд ветеранов сцены.

А еще Вячеслав Маркович Корн стал особенно следить за международными новостями и иногда загадочно улыбался, кивая. Также он задумался о политической карьере.

28 января 2023 года

ЛЁВА:

Привет, бро!

ДИМА:

Здорова!

ЛЁВА:

Как ты?

ДИМА:

Получше, есть начал нормально. Лёвка, я даже не знаю, как тебя благодарить.

ЛЁВА:

Да ну о чем ты, ты же мне как брат. Думаешь, я мог поступить иначе?

ДИМА:

Ну все-таки, Лиза же так мечтала.

ЛЁВА:

Димон, Лизе 18 лет, успеет еще. А мне даже приятно, что она с нами поживет еще.

ДИМА:

Все сделаю, чтобы эту радость у тебя отобрать как можно раньше. Я правда все закрою, думаю, в течение полугода, максимум. Ей будет как раз восемнадцать с половиной. Самое время. В восемнадцать как-то рано.

ЛЁВА:

А ты знаешь, что она сама предложила тебе помочь? Вот что значит чудо слова.

ДИМА:

Сама?

ЛЁВА:

Ага!

ДИМА:

Прости, какого слова?

ЛЁВА:

Ну помнишь, ты год назад написал пост про счастье.

ДИМА:

Не помню… О чем?

ЛЁВА:

Ну, про счастье.

ДИМА:

Левка, я со своими делами все забыл, о чем хоть написал?

ЛЁВА:

О том, что счастье всегда в одиночестве.

ДИМА:

Я такое писал?

ЛЁВА:

Ну да.

ДИМА:

Может, репост сделал? Ладно, я помню. Помню. Счастье в одиночестве, потому что когда мы счастливы из-за присутствия в нашей жизни другого человека, то подсознательно боимся, что он нас предаст или исчезнет, поэтому не можем быть до конца уверены в своем счастье, страх потери нас разъедает. Оно?

ЛЁВА:

Оно, оно, Димон, ты что, наизусть помнишь?

ДИМА:

Приблизительно. Мне кажется, полная хрень.

ЛЁВА:

Мне тоже, а вот Лизе так не показалось. Она с тех пор тебя читает, вообще следит. Говорит, что ты у меня самый умный друг.

ДИМА:

Ну я, конечно, не всех твоих друзей знаю, но я ее понимаю))

ЛЁВА:

Зараза. Короче, Лиза, как все узнала, сама предложила.

ДИМА:

А как она узнала?

ЛЁВА:

Мммммм…

ДИМА:

А я просил не говорить, между прочим.

ЛЁВА:

Просил. Прости. Не сдержался. Она меня врасплох взяла.

ДИМА:

Это как?

ЛЁВА:

Ну…

ДИМА:

Говори.

ЛЁВА:

Ты, когда написал, что с тобой, я заплакал.

ДИМА:

Прям так и заплакал…

ЛЁВА:

Ну да. Ну знаешь, мы хоть и знакомы не так долго. Сколько лет? Пять?

ДИМА:

Четыре.

ЛЁВА:

Вот именно. Всего четыре, а у меня, наверно, ближе-то друга сейчас и нет. Я просто представил, что тебя нет, нет твоих дурацких шуток, нет твоих философствований бессмысленных, нет этого обзора фильмов столетней давности или комментариев к моим новостям политики, видео с котами, да просто тебя нет, и все. Вчера был, а сегодня уже нет. И ведь туда не напишешь. Там Сети нет… Знаешь, я вдруг понял, что мне нужен твой ежедневный взгляд на происходящее, я не то чтобы сверяю свой… нет, конечно, но просто еще один, извини за банальность, свой человек среди моря чужих. Ты ведь даже долбаные селфи так же делаешь. И тебя и меня жены за них убить готовы. Ну как-то я и расклеился. Лиза и увидела. А она меня до этого никогда в жизни плачущим не видела.