Песни сирен - Вэл Макдермид

Тони поднял брови.

— Со вчерашнего вечера вы запомнили чертовски много деталей.

Кэрол усмехнулась.

— Очень соблазнительно изобразить из себя сверхженщину, но придется признаться, что я постаралась узнать все, что могла, о двух других расследованиях. Я была уверена, что все они связаны, хоть шеф и не согласен. Нужно отдать должное моим коллегам — у инспекторов, которые ведут два других расследования, не сволочной характер. Они не возражали против того, чтобы я половила рыбку в их водах. Разбираясь ночью, я просто освежила все в памяти.

— Вы не спали всю ночь?

— Как вы сказали, это приходит с опытом. Я буду в форме примерно до четырех часов. Потом меня как будто кувалдой стукнут, — призналась Кэрол.

— Сообщение принято и понято, — ответил Тони, возвращаясь к фотографиям.

Он перешел к серии снимков мертвого тела. Труп лежал на спине на белом столе в морге, впервые были четко видны отвратительные увечья. Тони медленно просмотрел всю серию снимков, время от времени возвращаясь к предыдущим. Закрыв глаза, он смог представить себе, как нетронутое тело Адама Скотта медленно разворачивается ранами и синяками, точно неведомый цветок. Он почти мог вообразить себе руки, умертвившие плоть. Через несколько секунд он открыл глаза и снова заговорил:

— Эти синяки на шее и груди — что сказал патолог?

— Метки. Вроде любовных укусов.

Причудливая пародия на любовь!

— А эти места на шее и груди, там, где плоть была срезана? — отчужденно спросил Тони.

— Они были удалены после смерти. Может, ему нравится поедать их?

— Возможно, — с сомнением в голосе сказал Тони. — Вы не помните, были ли следы кровоподтеков на тканях?

— Кажется, были. — В голосе Кэрол слышалось удивление.

Тони кивнул.

— Я просмотрю доклад. Он умный малый, наш Хенди Энди. Мой первый вывод — это не сувениры и не каннибализм. Думаю, это следы укусов. Но Хенди Энди достаточно много знает о судебной стоматологии и понимает, что следов укусов, по которым можно опознать личность, будет достаточно, чтобы упрятать его за решетку. Поэтому, остыв, он убрал улики. Эти порезы на гениталиях — сделаны до или после смерти?

— После. Патанатом заметил, что они, похоже, сделаны неуверенной рукой.

Тони улыбнулся с удовлетворенным видом.

— А что он сказал об увечьях рук и ног? На снимках покойник напоминает тряпичную куклу.

Кэрол вздохнула.

— Он не хотел, чтобы его подталкивали к выводам. Все конечности вывихнуты, некоторые позвонки смещены. Он сказал… — Кэрол замолчала и повторила слова врача: — «Не нужно меня цитировать, но мне представляется, что такие увечья имели место после пытки на дыбе».

— На дыбе? Черт, мы действительно имеем дело с извращенным умом. Ладно. Следующий набор. Пол Джиббс. Это, наверное, ваш? — спросил Тони, откладывая фотографии Адама Скотта, вынимая содержимое второй папки и повторяя те же действия. — Где находится это место по отношению к первому?

— Сейчас покажу.

Кэрол открыла одну из коробок и вынула крупномасштабную карту, которую прихватила с собой. Она разложила ее на полу. Тони поднялся из-за стола и встал рядом с ней. Она сразу ощутила его запах — шампунь, аромат кожи, никакого лосьона после бритья, как у «настоящего мужчины», никакого одеколона. Она взглянула на крепкие бледные руки, на короткие пальцы с аккуратно подстриженными ногтями и с ужасом ощутила, как в ней шевельнулось желание. «Ты жалкая, как подросток! — жестоко выбранила она себя. — Как тинейджер, который влюбляется в первого же учителя, похвалившего ее работу. Пора повзрослеть, Джордан!»

Кэрол слегка отодвинулась, как бы хотела дать Тони больше места.

— Здесь Кромптон-Гарденз, — сказала она. — Улица Кэнел примерно в полумиле, вот здесь. А паб «Королева Червей» здесь, на полпути между ними.

— Можно ли предположить, что он хорошо знает эти места? — спросил Тони, рисуя свою собственную мысленную карту мест преступления.

— Наверное. Кромптон-Гарденз — всем известное место свалки, но два других предполагают высокую степень знакомства с Темпл-Филдз. — Кэрол опустилась на корточки, пытаясь понять, предполагает ли расположение мест, что к ним подъехали с одного определенного направления.

— Мне нужно посмотреть на эти места. Предпочтительно в то же время, когда были выброшены тела. Мы знаем, когда это произошло? — спросил Тони.

— Насчет Адама — нет. Установленное время смерти — за час до или через час после полуночи, но не раньше. Что касается Пола, мы знаем, что дверной проем был пуст после трех часов пополуночи. Время смерти Гэреса установлено между семью и десятью пополудни накануне того дня, когда было обнаружено тело. Что до Дэмьена, двор был пуст в половине одиннадцатого, — перечисляла Кэрол, закрыв глаза, чтобы было легче вспоминать.

Тони смотрел на лицо женщины, радуясь, что может рассматривать его в свое удовольствие. Даже когда блеск синих глаз не оживлял его, лицо это с полным правом можно было назвать красивым. Овальное, с широким лбом, чистой бледной кожей, густые белокурые волосы подстрижены слегка неровно. Сильный, решительный рот. Морщинка, которая появляется между бровями, когда она задумывается. Он давал ей оценку, как если бы смотрел на фото в истории болезни. Почему это так — стоит ему оказаться с женщиной, которую любой нормальный мужчина счел бы привлекательной, как что-то в нем наглухо закрывается? Потому ли, что он запрещает себе чувствовать, боясь утратить контроль, быть униженным? Кэрол открыла глаза и удивилась, увидев, что он ее рассматривает.

Он почувствовал, как у него вспыхнули уши, и снова повернулся к карте.

— Значит, это ночная сова, — резко сказал он. — Мне бы хотелось взглянуть на эти места сегодня ночью, если можно. Может, вы могли бы найти кого-то еще, кто показал бы мне эти места, а сами пошли бы и выспались?

Кэрол покачала головой.

— Нет. Если мы отправимся туда часов в пять, я потом поеду домой и немного посплю. Идет? — с запозданием спросила она.

— Превосходно, — сказал Тони, вставая и возвращаясь к своему столу. — Если вы не возражаете. — Он взял фотографии и заставил себя посмотреть на них глазами Хенди Энди.

— Пол — единственный, кто был избит так жестоко. У Гэреса есть порезы на лице, но ничего экстремального. А у Пола лицо раздроблено, превратилось в месиво — сломан нос, сломаны зубы, вывихнута челюсть. Анальные повреждения ужасают: его частично выпотрошили. Уровень насилия был одной из причин, почему суперинтендант решил, что мы имеем дело с разными преступниками. Ни один сустав у него не вывихнут, в отличие от остальных.

— Это тот, которого прикрыли мешками для мусора?

Кэрол кивнула.

— Такие же обрывки найдены под телом Адама.

Они перешли к Гэресу Финнегану.