Игры марионеток - Марина Юденич

Верю, что ваша душа найдет верное толкование. Хотя для этого ей придется изрядно потрудиться.

….

Прощайте, дорогая моя девочка.

Храни вас Бог!….»

Последние пять дней единственным его занятием была бесконечная схватка с компьютером, вернее с персонажами виртуальных игр — фашистами, затаившимися в мрачных лабиринтах подземного бункера, безобразными дикарями, прыгающими со скал и прочими кровожадными монстрами, которые хотели одного: его мучительной смерти.

Он же, в свою очередь, напротив, стремился уничтожить как можно больше мерзких тварей и добраться, преодолевая хитроумные препятствия до какой-то главной цели.

Глаза слезились от напряжения.

Фигурки двоились на экране монитора.

Но он яростно колотил окостеневшими пальцами по хрупким клавишам компьютера. Азарт был нечеловеческий, а вернее — ненормальный для взрослого человека.

Изредка он отвлекался для того, чтобы выпить кофе, который исправно готовила напуганная до смерти секретарша Аня.

Тихая, безответная Аня трепетала в ужасе, не понимая, что происходит с начальником, всегда таким собранным, привыкшим считать не то, что минуты, секунды даже.

Впрочем, трепетала и томилась неведением не только Аня.

Причины странной метаморфозы не понимал никто.

Попытки сотрудников, из числа самых приближенных, заговорить с ним или отвлечь каким-либо другим образом: например, просьбой посмотреть только что отснятый материал, пресекались резко. Он коротко отправлял посетителя по хорошо известному адресу.

В конце концов, они отстали.

Просто, затаясь, жили ожиданием и, на всякий случай, готовились к худшему.

Иногда им казалось, что практически он уже перебрался на жительство в тот, виртуальный мир, сохраняя иллюзию присутствия в этом мире лишь наличием в нем своей телесной оболочки.

Ему же чудилось другое.

Будто стоит только слегка поднажать, достигнуть высшего уровня в виртуальной иерархии, заполучить многочисленные тамошние сокровища, ожидающие победителя в кованых сундуках, хитроумных сейфах и потаенных пещерах, и невидимая дверь, за которой скрывается тайна, распахнется перед ним в настоящем, реальном мире.

Тогда-то, победителем, а не бледной тенью, человека, стоящего на пороге безумия, он вернется туда, воссоединится с телесной оболочкой, и привычной уверенной поступью двинется дальше.

Посмеиваясь над забавной коллизией, которая приключилась однажды на пустынном лунном шоссе, поздней ночью первого мая 2001 года.

Такая была иллюзия.

Проблема, однако, заключалась еще и в том, что жить иллюзиями он совершенно не умел.

Сергей Макеев был одним из самых молодых — а, пожалуй, что и самым молодым — независимым телевизионным продюсером, умудрившимся в двадцать два года получить на первом канале, государственного телевидения СССР эфирное время под собственную программу.

Задиристую и зубастую.

Тогдашнее телевизионное начальство, он взял штурмом, часами высиживая в высоких приемных на десятом этаже «Останкино», карауля телевизионных боссов на торжественных заседаниях в Кремлевском дворце и прочих державных мероприятиях, которые они посещали.

В ту пору он учился на последнем курсе факультета журналистки, подрабатывал сразу в нескольких газетах, и всегда «выбивал» себе аккредитации на массовые номенклатурные сборища, будь то открытие очередной сессии Верховного Совета СССР или торжественный концерт в ГЦКЗ («Россия», посвященный дню металлурга.

Провинциал, приехавший из северной глубинки, завоевывать Москву — разумеется, одним махом и всю без остатка — он был напорист, и абсолютно свободен от интеллигентских комплексов на тему «не удобно» или «не так поймут».

К тому же, обладал, по собственному выражению, водонепроницаемой, огнеупорной и пуленепробиваемой шкурой, которая, действительно, позволяла легко переживать весьма щекотливые моменты.

Он собственноручно накропал довольно нескладную, но исполненную пафоса бумагу, в которой убеждал всех, к кому она была обращена — а обращена она была к самому широкому кругу лиц: от секретарей ЦК ВЛКСМ до председателя Гостелерадио СССР — в необходимости создания яркой молодежной программы на первом канале.

Причем, создаваться передача должна была непременно руками самой же молодежи и под ее, молодежи, талантливым руководством.

В этом, собственно, и заключался весь новаторский пафос.

В конце концов, эфир ему дали.

Концепцию утвердили.

И позволили привести с собой группу старшекурсников для ее воплощения в жизнь, а вернее — на экран.

Правда, никто не знал, что произошло это небывалое по своему демократизму, событие, после того, как к шефу молодежной редакции, как-то вечером, и вроде бы случайно, на огонек, заглянул один из заместителей председателя Гостелерадио.

Человек тихий, неприметный, всегда безукоризненно вежливый.

Ни для кого не было секретом, что на телевидение он был откомандирован из другой, очень серьезной организации для осуществления постоянного ненавязчивого контроля, так сказать, изнутри.

Все знали так же, что не плечах вежливого зампреда невидимо присутствуют генеральские погоны.

Единственное, чего никто не знал точно, и что становилось предметом постоянных дискуссий: каким именно генералом был этот милый человек — генерал-майором или же генерал-лейтенантом.

В тот вечер, тихим, бесцветным голосом, ласково помаргивая круглыми веселыми глазками, он поделился с шефом «молодежки» своими соображениями по поводу нахального студента Сергея Макеева и его завиральной идеи.

Идея, как выяснилось, генералу импонировала.

Более того, предвосхищала то, что он со товарищи собирался предложить для внедрения на канале.

— Суть очень проста. — пояснил генерал. — Нужен гудок.

Обычный паровозный гудок, пронзительный и немного пугающий.

Но без паровоза. Однако, это поймут не сразу. Сначала будут слушать, пугаться, к тому же, будет выходить пар, что, как известно, время от времени, необходимо. Станут, замирая, ждать появления поезда, долго будут ждать — ведь гудок паровоза слышен издалека. Ну, как, ясна идея?

Шеф «молодежки» был толковым парнем, идею поймал на лету.

— И не беспокойся, старик, — заверил его на прощанье маленький генерал, — наверху — и у нас, и в ЦК я вопрос проговорил, добро получено. Но есть мнение, что лучше, если первым «сломаешься» ты. В смысле поддержишь этого… Макеева. Тебе это как-то сподручнее. Согласен?

Через неделю шеф «молодежки» в очередной раз атакованный неистовым Макеевым, обречено махнул рукой: