Богиня в бегах - Женя Галкина

– Вы серьезно? – засмеялась Полина.

– Абсолютно серьезно, – улыбнулся Петр.

Когда он улыбался, от уголков его глаз бежали привычные к смеху лучики морщинок.

– Знаете, сейчас все старомодное называют красивым словом «ретро». Я приглашаю вас в театр. Ложа заказана!

– У вас легкость в мыслях необыкновенная! – пошутила Полина цитатой из книги.

– Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия! – незамедлительно откликнулся Петр. – Значит, идем?

Полина кивнула.

– Подождите меня внизу.

Перед зеркалом она снова распустила и расчесала волосы, освежила лицо холодной водой, сунула ноги в туфельки и вышла, прихватив с собой розу для бутоньерки.

Номер остался темен и тих. Рама окна опустела: словно ушла из картины давно и, казалось, навечно застывшая в ней печальная женщина. Ушла и оставила лишь застывший букет на столике, превратив портрет в натюрморт.

Они шли по улицам, и Полина держала Петра под руку. Он сунул розу в петлицу пиджака и напустил на себя торжественный вид. Полина чувствовала усталость, но приятную, спокойную. Она простила Петру его вопросы о родителях и с интересом расспрашивала его сама.

– Ваша сестра живет здесь, а вы?..

– Я живу в Москве. Моя сестра – очень самостоятельная девушка, и такой была с самого детства. Она даже не позволяла помогать себе строить пирамидку из кубиков, когда мама хотела с ней поиграть. Ее любимое слово было: «сама!». Она очень творческая натура, глубокая, ранимая. Занималась танцами, мечтала стать балериной, но не всем удается сиять на сцене Большого. Мы не были в ней разочарованы, мы поддерживали ее, но она сама себе не смогла простить провала. Она говорила, что не может быть одной из сотен тысяч. Ей показалось, что лучше быть одной хотя бы из десятка тысяч! И она уехала из Москвы сюда, выступала в местном театре, а потом нашла себя в преподавании танцев. Работает в небольшой студии, обучает девчушек. Ее очень любят и хвалят и ученицы, и их родители. Но ее гордость не дает ей покоя, она до сих пор страдает оттого, что не добралась до вершины, что мечта не осуществилась. Вроде бы, даже обращалась к психологу. Я сам сто раз пытался ей помочь, но почему-то я для нее не авторитет. – Петр рассмеялся, на этот раз невесело. – Мне кажется, что ей хочется окончательно отгородиться от семьи, чтобы забыть прошлое. Но я узнал, что у нее объявился жених, и решил приехать, пообщаться… Видимо, зря. Она так со мной пока и не встретилась. Вам интересно меня слушать?

– Да.

Полина не лукавила. Ей была близка эта тема. Она чувствовала, как свои, метания этой девушки. Слышала в голове вопросы, которыми та задавалась: кто я? Что я могу?

– А вы?

– Я? В детстве был весьма непримечательным ребенком. О таких говорят: очень хороший мальчик. С тех пор мало что изменилось. Я журналист. Обозреваю политические события. Это довольно интересно.

– А семья? – спросила Полина.

– Семьи у меня нет, – ответил Петр. – Я был женат, но оказалось, что мы оба рассматривали наш брак как веселое приключение, а жизнь оказалась прозаичнее сказки, поэтому не сложилось.

Он не спросил ее о семье, но вопрос, казалось, повис в воздухе, и Полина решилась рассказать.

– Знаете, а я замужем и даже не знаю, не расценивается ли наш вечерний променад как…

– Как флирт с другим мужчиной? – догадался Петр. – Ну что вы, это просто случайный лишний билет. Как если бы вы пошли с коллегой, потому что выиграли вдвоем билеты в качестве премии за хорошую работу.

Полине объяснение показалось достаточным, и она кивнула.

Они пошли по небольшому и сильно выгнутому мостику через узкую городскую реку. Под мостом плавали утки.

– Расскажите еще о Диане. Почему она не стала вашей женой?

Петр пожал плечами и остановился, облокотясь о кованые перила моста. Полина тоже остановилась. Ветер так приятно обдувал лицо, ерошил волосы…

– Я не предложил ей. Собирался, готовился, купил кольцо… А она уехала в Доминикану. Я снова собрался с духом, купил коробочку для кольца, а она уехала на Байкал. И так каждый раз: представьте иронию ситуации. Только я открывал рот, как она сообщала, что ей некогда, у нее самолет. Первые два раза это было даже забавным, а в третий я решил, что не судьба. Думаю, она знала, в чем дело, и таким способом говорила мне «нет». Только очень мягко, так, чтобы казалось – ей просто некогда.

– Она вас не полюбила?

Полина ни за что не взялась бы задавать такие бестактные вопросы, если бы не ощущала, что эта история нравится ее спутнику, что ему приятно ее рассказывать: как будто подводить итоги, которые давно пора было подвести, но не складывалось.

Петр посмотрел на нее, и Полина поймала его взгляд. Он смотрел внимательно и ясно, светлыми и очень красивыми глазами, и в них читалось желание стать к ней ближе, она уловила его. Волнующее чувство, пугающее и приятное, словно парение во сне, захлестнуло ее, и пришлось отвести взгляд. Это был тот момент, когда в кино пара в первый раз целуется, но для Полины и Петра – невозможный, потому что промелькнуло и погасло, и не был написан сценарий для такой любви: случайно встретившихся замужней женщины и журналиста, попавшего в город проездом.

Отпуская секунду волнения окончательно, Полина снова взяла Петра под руку и сказала:

– Пойдемте, а то опоздаем в театр.

Театр оказался старым, пахнущим внутри лаком и деревом, плюшевой обивкой сидений и чуть пыльным бархатом портьер. Украшенный лепниной и хрустальными люстрами, он при своих небольших размерах выглядел торжественно и празднично.

Полине всучили программку, она посмотрела имена актеров, но ни одно из них ей ничего не говорило: а люди вокруг возбужденно обсуждали труппу, радовались, что сумели купить билет, кто-то просил поставить в проход стулья…

– Сюда, – позвал ее Петр, – у нас места в ложе.

Они успели занять их ровно в тот момент, когда погас свет.

Волнение Полины при виде актеров на сцене оказалось таким сильным, что она не знала, как его пережить. Она, Полина, вышла в свет! В театр! Ей будет что рассказать Глебу! Это будет так интересно!

Правда, ей придется сказать, что в театре она была одна… Глеб никогда не поймет истории про случайный билет.

Он сам не утруждает себя рассказами о знакомых фитнес инструкторах и исполнительных директорах реабилитационных центров… И Полина совершенно не обязана рассказывать ему про знакомого журналиста!

Спектакль захватил Полину полностью. Она давно так не хохотала: уморительный Хлестаков покорил ее совершенно.

В антракте они с Петром вышли к буфету, и там Полина получила бокал холодного искрящегося шампанского: они присели за столик, и Полина прислушалась. Рядом две пожилые женщины, с голубоватой сединой, обе в наглаженных блузках с рюшами и бархатных туфельках, со знанием дела обсуждали игру актеров. Они были такие серьезные и торжественные. Словно две британские королевы. Рядом улыбался своей спутнице мужчина в сером костюме: его дама тоже пила шампанское. Вместе они увлеченно зачитывали брошюрку спектакля.