Богиня в бегах - Женя Галкина

К смелому наряду очень кстати пришелся шелковый шейный платок в крупный горох – подсмотрела очаровательную идею у Аглаи.

Все это продавщица согласилась пробить на Полине, и после дала ножницы, чтобы срезать бирочки. Так персиковое платье отправилось в помойку прямо в магазине, а сама Полина вышла из магазина обновленной: она теперь не плыла уточкой, не семенила, а тянула длинный шаг, ступая твердо и уверенно. Чувствовала себя шикарной, смелой и раскованной: вчерашние приключения, новый наряд, урок фитнеса от Ангелины – все это словно придало Полине, ощущавшей себя чаще всего расслабленной и тревожной, новую форму – гибкую, но жесткую.

Теперь она не боялась конкуренции с очередной женщиной из папки «Семья» – она и сама не такая уж и простушка и не такая уж и незаметная, раз так задела сердце почти незнакомого мужчины. Тут Полина чувствовала укол сомнения – все-таки страсть Петра относилась не совсем к ней… Ну так он и был справедливо отвергнут!

И все-таки Полина остановилась у выгнутого дугой мостика, где ей показалось, что Петр вот-вот ее поцелует. Красивый был мостик – из старинных, с резными перилами, увитыми лепными цветами, виноградными листьями и ягодами. Портили вид мостика только гроздья разноцветных замочков, как кораллы, облепившие его. Красные, белые, розовые, даже огромные серые амбарные замки – все они были подписаны и все сулили молодоженам крепкий счастливый брак. Полина поднялась над рекой, струящейся мягким серым шелком меж мостовых старой части города. Катя, Антон, Валентина, Сергей, Анна, Александр… Судя по замочкам, ваш счастливый брак совершился совсем недавно. Где вы теперь? Нянчите первого малыша? Унеслись в путешествие по африканским саваннам? Или устраиваете семейное гнездышко из старой квартирки, оставшейся в наследство?

Как сложилась жизнь тех, чьи замочки уже потемнели и потеряли свои имена? Где ваши безымянные супруги? Вместе ли они еще или уже погрязли в исполнительных листах, алиментах и дележе наскоро купленного после свадьбы автомобиля?

И был ли на свадьбе у Полины такой замочек?

– Простите, вы нас не сфотографируете?

Девушка в больших очках протягивала Полине фотоаппарат, из-за ее спины выглядывала другая – блондинка с просящим выражением голубых глаз.

– Конечно, – сказала Полина и взяла фотоаппарат.

Он легко и удобно лег в ладонь, но показался странно легким – Полина ожидала большего от обычной зеркалки.

Девушки встали напротив Полины и приобняли друг друга. Блондинка положила подбородок на плечо подруги. Выражение лиц обеих показалось Полине старательно заученным: словно у прилежных учениц, которые с улыбкой отвечают у доски на показательном уроке.

Она стянула с шеи платочек и, плавно нажимая кнопку спуска, выкрикнула:

– Алле! Оп!

Платочек, подкинутый ее рукой, взвился в воздух, обе девушки ахнули, провожая его полет взглядами.

Полина отдала фотоаппарат подбежавшей маленькой блондинке, и та сразу же сунулась смотреть получившийся кадр.

– Ой, как здорово! Ася, посмотри, как здорово!

Ася сначала подняла Полинин платочек, потом тоже приблизилась и наклонилась над фото. Ее сдержанное лицо засияло:

– Вы профессиональный фотограф? – спросила она. – Спасибо!

– Нет, – сказала Полина, повязывая свой платочек. – Не за что.

И она ушла с мостика, опьяненная моментом: миг, когда два удивленных девичьих лица, устремленных к небу, попались в рамку кадра, показался ей ароматным, как яблоневое цветение, крепким, как кальвадос, и прекрасным, как мечта. Она шла и видела перед собой, как расширяются глаза девушек, как разламываются их подготовленные для фото и будто пластиковые маски, и как они обе, словно бабочки из плотного кокона, рвутся навстречу небесной синеве своими настоящими, истинными ликами: юными, свободными, очарованными миром вокруг.

Взять бы ей волшебной силы у объектива! Научиться бы вскрывать приставшие намертво маски: вот ее маска, маска хорошей жены и надежного тыла. Р-раз, разломить пополам и выпустить на волю настоящую Полину, увидеть ее, узнать – какая она?

Или вот – маска Глеба. Твердая, как камень, маска языческого божества или – индейского тотема. Словно бык, он идет напролом, словно гризли, возвышается над маленькой-маленькой Полиной.

Маска Марго. Глянцевая, разрисованная, словно маска театра кабуки. Кто за ней? Почему так испуганно бегают глаза в узких прорезях?

Петя Соболь. Он в маске-шлеме, блестящем шлеме рыцаря, с белоснежным плюмажем и солнечными бликами на забрале. Где же настоящий он? Затерялся в прошлом, под осенним дождем, все еще гуляет под руку с девушкой своей мечты?

Размышляя о масках, Полина добралась до указателя «Сакура-химэ», а почти сразу за ним, за низким деревянным заборчиком, обнаружилось и здание самого клуба.

Полина открыла калитку. Клуб окружали пышно разросшиеся кустарники, сразу же притушившие свет до нежно-зеленого. Звуки внешнего мира тоже погасли, растворившись в шепоте листвы и лепете скрытых где-то в глубинах садика родников…

Полина медленно пошла по песчаной дорожке, окруженной каменными изваяниями неизвестных ей существ: она присматривалась и узнавала их и не узнавала одновременно. Вроде бы, среди них был и лис, но почему-то со множеством хвостов, и енот, но почему-то с огромной мохнатой мошонкой, в которую он обернул свое жирненькое тельце, как в плащ.

Легкий стук бамбуковой палочки, раздававшийся то и дело из зарослей поросшего сиреневыми цветами кустарничка, привел ее на берег крошечного прудика. На его берегах, выложенных плоскими камнями, пирамидкой возлежали красноухие черепахи: большая, поменьше и совсем кроха.

В прудике плеснул хвостом белый, в огненных красных пятнах карп. За ним показался еще один, и вместе они закружились в воде. Снова стукнул бамбук, и Полина нашла источник звука – легкая и полая внутри трость из дерева, переполняясь водой, стекающей из фонтанчика, падала вниз, стремясь избавиться от своего груза, и тогда и раздавался этот приятный стук.

Потом трость снова возвращалась на место, чтобы снова набраться воды.

Здесь было так спокойно, так хорошо! Полине захотелось скинуть туфли, усесться на камень рядом с черепахами и опустить ступни в воду, чтобы карпы потерлись о них своими боками. Закрыть глаза и слушать, как вода играет с бамбуком – вечность…

– Вот вы где, химэ[1], – раздался мягкий женский голос, и возникла на дорожке стройная фигура, украшенная шелком красного кимоно.

Губы на красивом гладком лице тоже были красными, глаза подведены и украшены такой же алой тенью у уголка.

Полина ахнула от неожиданности.

– Здравствуйте.

Женщина молча и очень изящно поклонилась, согнувшись в талии. Ее черные волосы легко скользнули по плечам. Выпрямилась она с улыбкой.