Неравный брак - Галлея Сандер-Лин

Ника на деревянных ногах шагала за Викторией, облачившись всё в то же розовое платье. Сама соседка надела не слишком скромную чёрную юбочку, красную маечку с блёстками и босоножки на каблуках, хотя рост у неё и так был дай Бог каждому.

«Не буду ему звонить, с поличным застану. Если это, конечно, Пашка».

В голове роились тысячи мыслей, одна другой тревожнее, а в груди появилась тянущая боль. Они стали подниматься по лестнице на следующий этаж, а потом свернули в один из коридоров.

– А разве мы идём не в холл? – удивилась Вероника.

– Нет, парни позвали посидеть в номере.

А это уже очень и очень интересно. Ника притормозила:

– В номере? И ты согласилась?

– Так они, как и мы, из «Витал-проджект», – беззаботно откликнулась соседка. – Я бы к кому-то чужому вряд ли пошла, а так… Считай, коллеги. Хотя я им не говорила, что тоже из компании, решила сделать сюрприз, – хихикнула она. – Да и всё равно завтра снова увидимся. Мы же ничего такого делать не будем, просто посидим в тёплой компании, может, парой поцелуев обменяемся. Хотя со «своим» я бы и дальше зашла, уж больно хорош.

Конечно, Ника не знала представителей всех филиалов, вполне возможно, это кто-то другой. Но подозрения многократно усилились.

– Я сюда с женатиком приехала, его весь ужин вторая половина по телефону пилила, аж тошно. Так что пока я девушка свободная, буду радоваться жизни, – продолжала разглагольствовать Вика.

Зато у Вероники сердце сжималось с каждым шагом. Она ведь даже не спросила у Паши, в каком номере они со Славой остановились (потому что именно он весь день заходил за ней), а сейчас очень об этом жалела. И если это всё же окажется Дронов, главное – но подать виду, что они знакомы. Не хватало ещё позора на всю гостиницу (и на всю компанию). А завтра можно будет как-то разрулить эту ситуацию.

«Я извинюсь и уйду. Просто посмотрю, извинюсь и уйду. Это будет не он, не он, он бы не поступил так со мной… с нами…»

– А как их зовут? – спохватилась Ника, когда Вика подошла к одному из номеров и постучала.

Но девушка ответить не успела, потому что дверь распахнулась под рукой Славы, который в первый момент замерев на пороге, отошёл на пару шагов, безмолвно предлагая девушкам пройти внутрь. Было непонятно, удивился ли он тому, что Ника пришла вместе с их гостьей, или нет, парень слишком быстро отвернулся, но зато Пашка, сидевший на постели, моментально спал с лица.

– Блондинчик мой, – заговорщически шепнула Вика и, мило щебеча, подсела к Паше, который не знал, куда девать глаза.

И тут Слава обернулся и многозначительно глянул на Нику, мол, «я же тебе говорил». А она просто стояла у двери и смотрела на потенциального мужа, который, как оказалось, снова взялся за старое. И если раньше Ника терпела и прощала, то сейчас всё было по-другому. Теперь она его невеста и ясно дала понять, что не потерпит дальнейших похождений. Однако он проигнорировал. Они ещё даже не поженились, а Паша… Возможно, Вероника сгустила краски, но восприняла сложившуюся ситуацию… фактически как измену.

Это было больно, очень больно, в районе сердца навалилась странная тяжесть, и дышать отчего-то стало так трудно. Сжав кулаки, она почти наугад рухнула на ближайший стул и смотрела на явно впавшего в панику Дронова, а ещё явственно ощущала, как изнутри поднимается волна ярости. А Вика, похоже, вообще ничего вокруг себя не замечала и только липла к чужому жениху.

«Ей-то простительно, она не знает, но он…»

Что там Ника собиралась сделать? Уйти? Да конечно, так она и уйдёт, когда какая-то легкомысленная грымза окручивает её жениха… парня… обманщика! Она слишком долго всё спускала ему с рук, пришла пора платить по счетам! Это был предел её терпению и испытанию её верности! Вероника готова была броситься на сладкую парочку, оттащить эту девицу за волосы и… навешать благоверному похлеще, чем Макарыч дверью.

Действуя на эмоциях, Ника встала, едва не опрокинув стул.

«Ну, кобелина, держись!»

И плевать на скандал, который сейчас разразится на всю гостиницу, плевать на позор. Выплеснуть, вылить на него всё, что накопилось за эти годы. Облегчить, наконец, душу!

«Заткните меня кто-нибудь, или я за себя не ручаюсь!» – это была последняя связная мысль, а затем к ней резко шагнул Слава и припал губами к открывшемуся для ругани рту. А потом, не разрывая поцелуя, одной рукой обхватил за талию, совсем как тогда, когда она подвернула ногу, и, притиснув к себе, вынес из номера.

Всё произошло так быстро и неожиданно, что Вероника не успела опомниться и хоть что-то предпринять. Оказавшись в коридоре таким необычным способом, да ещё и в объятиях того, кто ей совершенно не нравился, и будучи вынужденной оставить в комнате наедине с другой женщиной того, кто ей действительно нравился, она стала отчаянно сопротивляться против такого варварского обращения.

Но Слава, не ослабляя хватку и не прекращая крепкого и глубокого поцелуя, тащил её по коридору, потом по лестнице вниз и снова по коридору. Удивление, растерянность, праведный гнев… В Нике клокотало всё и сразу, она не могла нормально дышать, не могла закричать, всё пространство сейчас заполонил чужой рот, творящий непонятные вещи с её ртом, стальные объятия и каменная мужская грудь, о которую она сбивала кулаки, да всё без толку.

Краем сознания Вероника поняла, что Ковалевский принёс её к их с Викой номеру и, кажется, вознамерился затащить внутрь. С трудом Славке удалось извлечь из женской сумочки ключ от номера, с ещё большим трудом его отпереть и, наконец, заволочь свою жертву в комнату, ибо та стала сопротивляться уже серьёзно, потому что приходила во всё большую панику от происходящего.

Он на мгновение оторвался от девичьих губ, чтобы перевести дыхание, и, не дав времени что-то предпринять, снова впился в её рот. Его жуткие очки давили на щёки. Сердце Вероники билось где-то в горле, в висках стучала кровь, ей становилось по-настоящему страшно. Затащив в комнату, Ковалевский повалил её на кровать Вики и сам упал сверху, навалившись и прижав всем своим весом. Его рот продолжал терзать её рот, их дыхание смешивалось в этом бешеном круговороте.

Теперь Нику охватил настоящий ужас. Она стала отчаянно отбиваться и попыталась закричать, но вышло только невнятное мычание. Слава пресекал все попытки освободиться и держал крепко, ни на мгновение не ослабляя хватки. Когда Вероника окончательно выбилась из сил, то пришла в отчаяние. Это не парень, а гора какая-то! Не сдвинешь, не оттолкнёшь. Она затихла, вся как-то съёжилась и заплакала от бессилия.

Только тогда он освободил её несчастные губы и хрипло прошептал, дыша рвано и часто:

– Ну что? Успокоилась немного?

– Я тебя ненавижу! – глотая слёзы, выдохнула Ника в его склонённое лицо, которое всё равно было толком не разглядеть из-за свесившихся волос.

– Поверь, я себя тоже! – откликнулся он.