Неравный брак - Галлея Сандер-Лин

И тут её прорвало:

– Ты… Ты украл его, гад! Как же я тебя ненавижу! Мой первый поцелуй… Я хранила его, я его берегла…

– Для Пашки, что ли? – сказал, как плюнул. – Вряд ли он оценит такие жертвы…

– Да при чём здесь Пашка?! Первый раз особенный! Я хотела не с кем попало, а тем, кого любить буду, и кто меня будет любить! А ты… – её душили рыдания. – Да кто тебе разрешил, кто дал право?! Почему ты всегда вмешиваешься в мою жизнь, когда я прошу всего лишь об одном: исчезнуть, чтобы я и думать о тебе забыла?! Уйди! Испарись! И никогда не появляйся на горизонте! Ненавижу твоё лицо, ненавижу прикосновения, ненавижу даже только упоминание о тебе, понимаешь?

– Понимаю, и слишком хорошо, – сказал спокойно, но не сделал ни малейшей попытки отстраниться.

Она всё так же лежала под ним, расплющенная тяжестью его тела. Когда хотела стряхнуть Славку с себя, он не разрешил.

– Да что ты делаешь?! – возмутилась и ткнула кулаком в грудь. – Отпусти меня немедленно!

– Нет! – отрезал невозмутимо. – До утра ты останешься здесь. Я за этим прослежу!

– Ты что, с ума сошёл? Я хочу… я должна…

– Что? Вернуться в наш номер? Не думаю, что ребята будут рады нас там увидеть. Наверняка они сейчас занимаются тем же, чем и мы только что…

Вероника скрипнула зубами от злости:

– Да, я хочу вернуться и навешать Пашке по первое число, чтобы на всю жизнь запомнил. Не тебе меня удерживать! И что всё это значит? Совсем рехнулся?! Слезь с меня, сейчас же!

– Как я уже сказал, до утра ты и с места не сдвинешься! – его невозмутимости можно было только позавидовать. – Да и Паша вовсе не ринулся нас догонять, значит, ему сейчас не до тебя, не думаешь? Поэтому лежи спокойно, советую немного поспать. И я тоже посплю вместе с тобой…

– Это что, шутка такая? – дёрнулась Ника. – Я не намерена проводить ночь в твоей компании. Тем более что ты тяжёлый и я уже начинаю понемногу задыхаться. Так что хватит меня лапать… и выметайся из моей комнаты!

– Я немного ослаблю хватку, – он действительно уменьшил давление, – чтобы тебе было удобнее, но никуда не уйду. Поэтому просто расслабься и спи.

Вероника обалдела от такой наглости. Её губы болели от чужого напора, во рту было странное ощущение, от слёз щипало глаза, а эта бездушная скотина решает, что ей делать или чего не делать.

– Слушай, ты что, по-хорошему не понимаешь? – Ника стала закипать. – Я всё же не хочу скандала, но если не отпустишь, то заору так, что сюда полгостиницы сбежится и тебя упекут за решётку за попытку изнасилования!

– Попробуешь открыть рот – и я запечатаю его таким же способом, как и до этого, – хладнокровно заявил Ковалевский и склонился ниже. – По правде говоря, я готов этим заниматься всю ночь… Дай только повод! Не хочешь такого поворота событий – веди себя тихо и дай нам обоим, наконец, возможность хоть немного поспать: завтра тяжёлый день!

– Знаешь, мне страшно даже подумать, что с тобой происходит, – она откинулась на подушку, чтобы быть от его лица как можно дальше. – Ты никогда раньше так себя не вёл…

– И очень зря! – усмехнулся Слава. – Теперь безумно жалею о своей всегдашней сдержанности и нерешительности.

– И что же будет дальше? Зачем ты всё это только что устроил?

– Я решил не дать тебе возможности сделать то, о чём бы ты впоследствии горько сожалела, – пожал плечами он. – А остальное скоро узнаешь…

– «Ты решил»?! Хватит уже решать за меня! – разъярилась Ника. – Буду я жалеть или нет – только моё дело, не смей мне указывать! – и действительно попробовала закричать.

Славка, как и обещал, снова приник к её губам. Нет, противно не было. Было странно, мокро и… слишком интимно. И каким бы паршивым ни был сегодняшний вечер, усугублять ситуацию и дальше она не намерена! Если раньше её пригвоздило к месту удивление, сменившееся испугом, то теперь душу заполонили нешуточное возмущение и ярость.

Вероника укусила Ковалевского за губу, и когда он инстинктивно отпрянул, изо всех сил оттолкнула, а её ладонь, замахнувшаяся для пощёчины, в последний момент трансформировалась в кулак, который и  заехал Славке в челюсть.

Кажется, Славик не ожидал такого гонору со стороны жертвы, потому что озадаченно тёр ушибленное место, хотя нависать над Вероникой не перестал и освобождать не спешил.

Отпихнув его от себя как можно дальше, она попробовала выбраться из-под мужского тела и уже навострила колено, чтобы засветить ему в самое чувствительное место, но он вдруг скатился с неё и сел на постели, свесив ноги на пол.

– Ладно, Вероника, твоя взяла. Скажи, чего ты хочешь? – выдохнул он. – Завтра сделаю что угодно, чтобы компенсировать эту ночь и произошедшее, но сейчас ты должна остаться здесь, не надо тебе туда возвращаться.

Ника отползла на противоположный край кровати и тоже села. Дыхание всё ещё было сбившимся из-за недавней схватки, но в эти мгновения она чувствовала себя победительницей.

– Чего я хочу?

– Да.

– Что угодно? – уточнила дотошно.

– В разумных пределах. Звезду с неба достать не смогу при всём желании, – Славик вытер с губы кровь и зализал ранку языком. – Дикая кошка, – пробормотал беззлобно.

После того, как он её унизил и насильно поцеловал, отчаянно захотелось унизить его в ответ, унизить и растоптать гордость. Этого требовала обиженная душа. Ника была зла, отчаянно зла и на него, и на Пашку, да и вообще на всех мужчин. Кобели бесстыжие! Никому нельзя верить! Считают, что женщинам можно пудрить мозги и почти насиловать, а им самим потом за это ничего не будет?!

– Тогда хочу… хочу… мужской стриптиз! В твоём исполнении, – прищурилась она. – Сейчас, на крыше гостиницы. Думаю, ночной ветерок тебе не повредит. И тогда я не пойду в ваш номер и тихо-мирно буду спать до утра и даже позволю тебе воспользоваться Викиной кроватью, чтобы скоротать остаток ночи.

«А как будет весело, если тебя, похотливая скотина, кто-нибудь там застукает за этим занятием!»

– Уверена? – внимательный взгляд тёмных глаз.

– Уверена, – выдохнула зло.

«Ну-ну, посмотрим на твоё дряблое (а может, ещё и волосатое) тело и пофотографируем вдоволь!»

Они, как два заправских заговорщика, со всевозможными предосторожностями пробирались на крышу, где располагалась смотровая площадка с видом на море. Вероника ощущала себя девчонкой-подростком из пионерлагеря, которая вместе с ребятами из отряда задумала очередную ночную вылазку в город, пока вожатые сладко спят.

По здравом размышлении Ника рассудила, что если их застукают за столь фривольным занятием как стриптиз, бледный вид будут иметь оба, и исполнитель, и зритель (а по совместительству и заказчик). Мол, красотами любуйтесь, а шалости творите в приватной обстановке номера. А-а, так вы ещё и из разных номеров? Погодите-ка, а не из компании «Витал-проджект»? А ваше руководство знает, чем сотрудники по ночам занимаются?