На крыльях орла - Кен Фоллетт

– Кто-нибудь здесь говорит по-английски?

Из другой камеры на противоположной стороне коридора отозвался голос:

– Я говорю по-английски.

Затем состоялся разговор из выкриков на фарси, и переводчик заорал:

– Какое у вас преступление?

– Мы ничего не совершили, – ответил Пол.

– В чем вас обвиняют?

– Ни в чем. Мы просто обыкновенные американские бизнесмены с женами и детьми и не знаем, почему мы в тюрьме.

Это было переведено. Затем последовала быстрая речь на фарси, далее переводчик сказал:

– Тот, кто разговаривает со мной, является старшим вашей камеры, потому что он находится в ней дольше всех.

– Понятно, – ответил Пол.

– Он укажет вам, где лечь спать.

По мере того как они разговаривали, напряженность несколько снизилась. Пол осмотрелся. Бетонные стены были некогда выкрашены в оранжевый цвет, но теперь они просто были грязными. Большую часть бетонного пола покрывало нечто вроде тонкого ковра или мата. Камера была оборудована трехъярусными койками, самое нижнее спальное место представляло собой не что иное, как тонкий матрас на полу. Комната освещалась единственной тусклой лампочкой и вентилировалась через решетку в стене, которая впускала морозный ночной воздух. Камера была набита до отказа.

Через некоторое время пришел охранник, открыл дверь камеры № 9 и жестом приказал Полу и Биллу выйти.

Вот оно, мелькнуло в голове у Пола, сейчас нас выпустят. Благодарение Богу, мне не придется проводить ночь в этой кошмарной камере.

Они последовали за охранником наверх в небольшую комнату. Он указал рукой на их обувь.

Они поняли, что обязаны снять свои башмаки.

Охранник дал каждому по паре пластиковых домашних тапочек. Пол с горьким разочарованием осознал, что им не предстоит освобождение: они на самом деле будут вынуждены провести ночь в тюрьме. Чьяппароне с гневом подумал о персонале посольства: именно они устроили встречу с Дадгаром, они отсоветовали Полу взять с собой юристов, они заверили, что Дадгар «благоприятно» к ним расположен. Росс Перо сказал бы в таком случае: «Некоторые люди не могут организовать похоронную процессию из двух автомобилей». Это точно относилось к посольству США. Его сотрудники просто проявили некомпетентность. Определенно, подумал Пол, после всех ошибок, которые они совершили, им следует сегодня же приехать сюда и попытаться вызволить нас.

Пол и Билл надели пластиковые тапочки и последовали за охранником вниз. Прочие заключенные уже готовились отойти ко сну, расположившись на койках и завернувшись в тонкие шерстяные одеяла. Старший по камере, используя язык знаков, показал Полю и Биллу, где лечь. Биллу выделили среднюю койку в нарах, тогда как Пола разместили под ним, всего лишь с тонким матрасом между его телом и полом.

Они улеглись. Освещение не отключили, но оно было настолько тусклым, что это вряд ли имело какое-то значение. Через некоторое время Пол уже не замечал вони, но не мог привыкнуть к холоду. На бетонном полу, при открытом вентиляционном отверстии и без отопления, ощущение было таким, будто спишь на улице. Что за жуткую жизнь ведут преступники, будучи вынужденными выносить подобные условия, подумал Пол, отрадно, что я не преступник. Одной ночи такого рода более чем достаточно.

Росс Перо взял такси из далласского регионального аэропорта Форт Ворт до штаб-квартиры «ЭДС» в здании № 7171 на Форест-лейн. У ворот «ЭДС» он опустил боковое стекло, чтобы охранник увидел его лицо, затем вновь откинулся на спинку заднего сиденья, пока машина катилась с четверть мили через парк. Этот участок некогда принадлежал загородному клубу, и именно это место служило полем для игры в гольф. Впереди возвышалась штаб-квартира «ЭДС», восьмиэтажное офисное здание, а рядом с ним – устойчивый к разрушительным воздействиям торнадо бункер, в котором содержались огромные компьютеры с тысячами миль магнитной пленки.

Перо расплатился с шофером, вошел в офисное здание и поднялся в лифте на шестой этаж, где проследовал в угловой кабинет Гейдена.

Гейден восседал за своим столом. Этот человек всегда ухитрялся выглядеть неопрятно, невзирая на дресс-код «ЭДС». Он сбросил пиджак. Узел его галстука был ослаблен, воротник застегнутой на все пуговицы рубашки расстегнут, волосы всклокочены, а из уголка рта свисала сигарета. Когда Перо вошел, он встал.

– Росс, как чувствует себя твоя мать?

– Она в хорошем настроении, спасибо.

– Это здорово.

Перо сел.

– Ну, как продвинулись наши дела по Полу и Биллу?

Гейден снял телефонную трубку, промолвив:

– Дай-ка вызову сюда Т. Дж. – Он набрал номер Т. Дж. Маркеса и произнес: – Росс здесь… Да. В моем кабинете. – Он положил трубку и продолжил: – Он немедленно придет. Ух… Я позвонил в Госдеп. Начальника иранского отдела зовут Генри Пречт. Сначала он не соизволил ответить на мой звонок. В конце концов я предупредил его секретаря: «Если в течение двадцати минут он не позвонит мне, я позвоню в «Си-би-эс», «Эй-би-си» и «Эн-би-си», а еще через час Росс Перо даст пресс-конференцию, на которой заявит, что с двумя американцами в Иране приключилось несчастье и наша страна не желает помогать им». Пречт позвонил через пять минут.

– Что он сказал?

– Росс, основное отношение здесь таково, что, раз Пол и Билл угодили в тюрьму, они, должно быть, совершили нечто противоправное.

– Но что они-то собираются делать?

– Связаться с посольством, изучить этот вопрос, бла-бла-бла.

– Ну, тогда мы подсунем под хвост Пречту шутиху, – со злостью выпалил Перо. – Вот, это сделает Том Люс. – Люс, агрессивный молодой адвокат, был основателем далласской юридической фирмы «Хьюгс энд Хилл», которая занималась большей частью юридических проблем «ЭДС». Перо вот уже несколько лет пользовался его услугами в качестве советника «ЭДС». Он делал это в основном потому, что чувствовал сродство с молодым человеком, который, подобно ему самому, покинул крупную компанию, чтобы начать собственное дело и из кожи вон лез, дабы оплачивать собственные счета. Фирма «Хьюгс энд Хилл», как и «ЭДС», очень быстро выросла. Перо никогда не пожалел о том, что нанял Люса.

Гейден сообщил ему:

– Люс сейчас где-то здесь в здании.

– Как насчет Тома Уолтера?

– Он тоже здесь.

Уолтер, рослый уроженец Алабамы, с приторным как патока голосом, был главным финансовым директором «ЭДС» и, возможно, чисто с точки зрения мозгов самым умным в корпорации. Перо отчеканил:

– Я хочу, чтобы Уолтер засел за работу над залогом. Я не желаю платить его, но придется, если мы будем вынуждены это сделать. Уолтер должен обдумать, каким образом нам следует действовать по оплате. Можешь держать пари, что они не возьмут «Америкэн экспресс».