На крыльях орла - Кен Фоллетт

Что еще хуже, многие пленные умирали от жестокости и пренебрежения. Президент Никсон планировал «вьетнамизировать» войну и выйти из нее через три года, но к тому времени, по сообщениям ЦРУ, половина пленных была обречена умереть. Даже если отец Билли Синглтона был жив, он может не дождаться возвращения домой.

Перо захотелось сделать хоть что-то.

«ЭДС» имела хорошие связи с Белым домом президента Никсона. Перо поехал в Вашингтон и поговорил с главным советником по зарубежной политике Генри Киссинджером. И у Киссинджера возник некий план.

Вьетнамцы утверждали, во всяком случае, с пропагандистскими целями, что они не были в ссоре с американским народом – только с правительством США. Более того, они изображали себя перед миром в образе маленького паренька в споре Давида с Голиафом. Похоже, они ценили свой облик в глазах общества. Представлялось возможным, думал Киссинджер, заставить их улучшить отношение к пленным и назвать их имена посредством международной кампании по опубликованию страданий пленных и их семей.

Эта кампания должна была быть профинансирована из частных источников и выглядеть совершенно не связанной с правительством, хотя на самом деле за ней осуществлялся пристальный надзор команды из персонала Белого дома и Госдепа.

Перо принял этот вызов. Перо мог устоять против всего, кроме вызова. Его учительница в одиннадцатом классе, некая миссис Дак, осознала это. «Как стыдно, – заявила миссис Дак, – что ты не такой хваткий, как твои друзья». Юный Перо настаивал, что он был таким же хватким, как и его друзья. «Хорошо, почему тогда у них отметки лучше твоих?» «Просто потому, что их интересует школа, а меня – нет, – объяснил Перо». «Любой может говорить мне, что они что-то могут, – сказала миссис Дак. – Но посмотри-ка, твои друзья могут добиться этого, а ты – нет». И это задело его за живое. Перо сказал ей, что все последующие шесть недель он будет круглым отличником. Он сделался круглым отличником не только на шесть недель, но и на остальное время своего пребывания в средней школе. Проницательная миссис Дак обнаружила единственный способ манипулировать Перо: бросить ему вызов.

Приняв вызов Киссинджера, Перо отправился на фирму Дж. Уолтера Томпсона, самое большое рекламное агентство в мире, и объяснил им, чего он хочет. Тамошние специалисты предложили подготовить в срок от тридцати до шестидесяти дней план, который через год даст некоторые результаты. Перо отверг эту идею: ему не терпелось начать все сегодня и увидеть результаты завтра. Он возвратился в Даллас и создал небольшую команду из числа руководящих сотрудников «ЭДС», которые принялись обзванивать редакции газет и размещать простые, незатейливые объявления, которые они сочиняли сами.

И почта начала поступать грузовиками. Для американцев, настроенных на ведение боевых действий, обращение с военнопленными показало, что вьетнамцы действительно были плохими парнями; а для тех, кто выступал против войны, тяжкая участь пленников была еще одной причиной для ухода из Вьетнама. Только наиболее ярые протестующие возмущались войной. В 1970 году ФБР известила Перо, что Вьетконг[4]приказал «Черным пантерам»[5]убить его. (На безумном исходе шестидесятых годов это не особо резало слух.) Перо нанял личных охранников. Вполне ожидаемо, несколькими неделями спустя шайка сорвиголов перелезла через забор, огораживавший семнадцатиакровый участок далласского владения Перо. Их принудили спастись бегством свирепые собаки. Семья Перо, включая его неукротимую мать, и слышать не хотела о том, чтобы он отказался от этой кампании ради их безопасности.

Его крупнейший рекламный трюк был пущен в ход в декабре 1969 года, когда он зафрахтовал два самолета и попытался вылететь в Ханой с рождественскими ужинами для военнопленных. Конечно, ему не разрешили приземлиться, но во время длительного новостного периода ему удалось создать огромную международную осведомленность об этой проблеме. Перо затратил два миллиона долларов, но счел, что услуги рекламного агентства обошлись бы во все шестьдесят. А заказанное им потом агентству Гэллапа исследование общественного мнения показало, что чувства американцев в отношении северовьетнамцев были в преобладающей степени отрицательными.

В течение 1970 года Перо использовал менее эффектные методы. Перед небольшими общинами по всем Соединенным Штатам ставились задачи проводить свои кампании по военнопленным. Они собирали деньги для направления людей в Париж, чтобы выступать там против делегации Северного Вьетнама. Они организовывали телемарафоны и строили копии клеток, в которых содержались некоторые военнопленные. Они посылали столько протестующих писем в Ханой, что почта Северного Вьетнама утонула под ними. Перо совершал агитационные поездки по стране, произнося речи везде, где его приглашали. Он встретился с северовьетнамскими дипломатами в Лаосе, прихватив с собой списки их людей, удерживаемых на юге, почту от них и фильмы об условиях их содержания. Он также привез с собой сотрудника агентства Гэллапа и вместе с ним сделал обзор опроса общественного мнения для северных вьетнамцев.

Кое-что или почти все сработало. Отношение к американским военнопленным улучшилось, до них стали доходить письма и посылки, а Северный Вьетнам начал называть имена. Более важным было то, что пленные узнали об этой кампании – от недавно попавших в плен американских солдат, – и эти новости чрезвычайно взбодрили их моральное состояние.

Восемью годами позже, направляясь в Денвер по снегу, Перо вспоминал другое последствие этой кампании, последствие, которое тогда казалось не более чем слегка раздражающим, но теперь могло стать важным и ценным. Реклама для военнопленных неизбежно значила рекламу для Росса Перо. Он достиг международной известности. Его запомнили в коридорах власти – и особенно в Пентагоне. Тогдашний надзорный комитет включал в себя адмирала Тома Мурера, тогдашнего председателя Объединенного комитета начальников штабов, Александра Хейга, тогда помощника Киссинджера, а ныне главнокомандующего силами НАТО; Уильяма Салливена, тогда заместителя государственного секретаря, а теперь посла США в Иране, и самого Киссинджера.

Эти люди помогут Перо проникнуть в правительство, узнать, что же происходит, и быстро оказать помощь. Он позвонит Ричарду Хелмсу, который в прошлом занимал должности как главы ЦРУ, так и посла США в Тегеране. Он свяжется с Кермитом Рузвельтом, сыном Тедди, который был замешан в государственном перевороте ЦРУ, вернувшем шаха на его трон в 1953 году…

«А вдруг ничто из этого не сработает?» – мелькнуло у него в голове.

В его правилах было продумывать все дальше, чем на один шаг вперед. Что, если администрация Картера не сможет или не захочет оказать помощь?

Тогда, подумал он, я сам вытащу их из тюрьмы.

Как мы будем действовать в таком случае? Мы еще никогда не занимались чем-то подобным. С чего мы начнем? Кто мог бы нам помочь?