Захватывающий мир легких - Кай-Михаэль Бе

Действенной защиты от этого возбудителя не существует. Pseudomonas появляется в дыхательных путях четверти пациентов уже в первый год жизни, а после двенадцати лет она присутствует практически у всех без исключения. Чем раньше Pseudomonas появится в организме больного муковисцидозом, тем меньше у него шансов на выживание. Поначалу некоторую помощь оказывают антибиотики, но уже через несколько месяцев возбудитель болезни начинает меняться и производит потомство, обладающее защитной оболочкой, которую не может преодолеть ни иммунная система, ни антибиотики. Pseudomonas свирепствует в легких, невзирая на потери, и беспощадно подавляет другие виды бактерий. Уже через несколько лет она составляет более 80 процентов всего микробиома. Разнообразию приходит конец, колонии захватчика растут одна за другой. А если ей грозит нехватка питания, она использует хитрый трюк: побуждает иммунные клетки создавать еще больше очагов воспаления и тем самым разрушать легкие еще сильнее. На образовавшихся развалинах она и питается. Антибиотики же в скором времени оказываются бесполезными. После каждого их применения потомство возбудителя становится еще смелее, решительнее, агрессивнее. Любые успехи носят лишь временный характер. Пациент с муковисцидозом становится жертвой в неравной борьбе.

Но надежда все же есть, исследования микробиома наводят на новые мысли. Старая истина: враг моего врага — мой друг. Так почему бы не поискать в микробиоме микроорганизмы, конкурирующие с агрессором, и не сделать их своими союзниками? Pseudomonas не любит кислую среду, в ней она плохо себя чувствует. А вот другие бактерии не имеют ничего против кислоты и даже производят ее в больших количествах. Например, лактобациллы создают кислую среду во влагалище. Если удастся целенаправленно наладить размножение этих бактерий в легких, то можно будет подавить распространение Pseudomonas. Вероятно, в этой концепции таится совершенно новый подход к борьбе с инфекциями: подавлять возбудителей заболеваний природными средствами, используя все те же принципы разнообразия и уравновешенности. И тогда в скором времени у Pseudomonas будет «кислый» вид.

Дом построен и обставлен, и теперь надо сделать из него настоящее жилище. Любые хижины, квартиры, комнаты нуждаются в уютной атмосфере. Только когда в первый раз растоплена печь или камин, когда в ванне плещется вода, когда все работает как положено, мы чувствуем себя «как дома». Итак, мы начинаем. Перед стартом выключите все электронные приборы и приведите спинки кресел в вертикальное положение!

Зачем нам нужно дыхание? Глупый вопрос, ведь и так понятно: чтобы дышать. Масло масляное? Ничего подобного. Да, в большинстве языков слова «дышать» и «дыхание» являются однокоренными и означают в общем-то одно и то же: respirer/respiration — во французском; respirare/respirazione — в итальянском; respirar/respiração — в португальском; oddychać/oddechowy — в польском. Случайно ли, что во всей Европе только англичане, которые ездят по левой стороне, делают различие между «дышать» (to breathe) и «дыхание» (respiration)? Им не всегда свойственны верные решения (особенно в последнее время), но в этом вопросе они абсолютно правы. Потому что различие есть, и оно носит кардинальный характер. «Дышать» — значит просто механически перемещать некий объем воздуха в легкие и из легких. А вот под «дыханием» подразумеваются две вещи. Во-первых, газообмен между кислородом и углекислым газом в местах соприкосновения дыхательной и кровеносной систем, то есть в альвеолах. Данный процесс называется внешним дыханием. Во-вторых, усвоение клетками содержащегося в крови кислорода с целью получения энергии. Это внутреннее, или клеточное, дыхание. Связь между обоими процессами была обнаружена лишь к концу XVIII века. Так что если вы, прочитав мой вопрос в начале этого раздела, покрутили пальцем у виска, то знайте, что к его кажущейся очевидности мы пришли позже, чем была создана Конституция США! И путь к этому пониманию был долог, тернист, запутан, а иногда и комичен. Он пролегал через семь мостов.

Первый мост преодолели древние греки.

Описание дыхания, то есть втягивания воздуха носом или ртом и его выпускания, существует во всех культурах и цивилизациях, все они в один голос помещают дыхание на центральное место в сохранении жизни. Такие представления, как «пневма» в античной Греции, «прана» в индийских Ведах или «ци» в китайском даосизме, — это всего лишь разные ипостаси одной и той же концепции. Но каким образом дыхание делает возможным поддержание жизни? Об этом люди не имели понятия на протяжении многих веков. Чем это можно объяснить? Недостаточными познаниями в области анатомии из-за запрета вскрывать человеческие трупы? Возможно. Несовершенством методов исследования? И это тоже.

Но главной причиной уже в те времена был сговор картеля кардиологов! Что я имею в виду? Практически во всем мире тогда придерживались мнения, что бессмертная человеческая душа живет в сердце. Разве могло кому-то прийти в голову, что такая банальная вещь, как воздух, имеет жизненную важность? Древние греки, в частности Платон, пришли к гениальной идее: дыхание является не чем иным, как механизмом охлаждения, чтобы выводить из тела тепло, производимое сердцем. Примерно так: жар от сердца согревает воздух в теле, который затем через нос и рот выходит наружу. Далее Платон пишет: «Поскольку не существует пустоты, куда могло бы устремиться движущееся тело, а выдыхаемый нами воздух стремится наружу, для всякого должно быть ясно, что идет он отнюдь не в пустоту, но выталкивает со своего места соседний воздух; последний в свою очередь гонит с места воздух, который окажется рядом, а тот передает толчок дальше, так что весь окружающий воздух оказывается перемещенным в то место, откуда вышло дыхание, а войдя туда и наполнив его, воздух следует по тому же пути. Все происходит одновременно, как поворот колеса, ведь пустоты не существует. Поэтому пространство груди и легких, откуда вышло дыхание, снова наполняется обступившим тело воздухом, который погружается в поры плоти и совершает свой круговорот, когда же этот воздух обращается вспять и идет сквозь тело наружу, он становится виновником кругового толчка, загоняющего дыхание в проходы рта и ноздрей». Вы что-нибудь поняли? Я тоже нет. Да это и не важно. Просто вам нужно запомнить, что, когда при вас в 67-й раз будут спорить о том, можно ли убить человека, покрыв его тело золотой краской, как это было сделано в фильме про Джеймса Бонда «Голдфингер», вы можете небрежно бросить: «Конечно». Кто это сказал? Платон. И на этом дискуссия заканчивается. Кто же будет сомневаться в древнем греке? Легкие — это радиатор охлаждения! Надо отдать должное кардиологам, они ловко все придумали!

Прошло более 500 лет, прежде чем грек Гален, работавший лейб-медиком у римского императора Марка Аврелия, поколебал античные представления о дыхании своими исследованиями. Так был преодолен второй мост. Гален первым понял значение диафрагмы и межреберных мышц для механического процесса дыхания. Но и он не мог объяснить, какое значение имеет вдыхаемый воздух для остальных органов тела, так как не видел связи между легкими и сердцем, а о кровообращении в то время еще ничего не знали. Считалось, что вены и артерии — это две отдельные друг от друга системы сосудов. Лишь спустя тысячелетие испанский врач и богослов Мигель Сервет задумался о том, каким образом Святой Дух овладевает человеческим телом. Он подошел к делу чрезвычайно серьезно и очень конкретно, призвав на помощь чистый разум, логику и комбинирование фактов, как было принято в те времена, ведь эксперименты считались порождением дьявола. Тем не менее усердные размышления привели его к поразительному выводу, что легкие являются подходящим местом для проникновения Святого Духа. Оттуда он попадает в кровь и благодаря ее циркуляции доставляет нужную порцию святости во все части тела. Тем самым Сервет на удивление близко подошел к истине. Если бы он знал в то время, что в облике Святого Духа выступает неизвестный газ под названием «кислород» (именно благодаря ему через пару лет так ярко горел костер, на котором сожгли Мигеля Сервета), то мы бы сегодня аплодировали ему как первому человеку, преодолевшему третий мост и впервые описавшему процесс дыхания. Но для этого потребовалось еще более 200 лет.