Странный талант Винни - Штефани Герстенбергер

– Осторожно! Отойдите и ничего не трогайте, – предупредил дедушка. – Всё очень горячее!

– И ужасно пахнет необыкновенной полезной лакрицей и лекарственными травами, – прошептала Сесилия.

– Странно, я почти не чувствую запаха, – ответила Винни, промокая пот под облепившей голову колючей сеткой. – А вот наша одежда и волосы навсегда пропитались этими ароматами!

Злость и зависть почти утихли, оставив лишь небольшие язычки пламени, которые вспыхивали с новой силой, стоило лишь Винни взглянуть на белую униформу невезучих. И потому она старалась совсем не смотреть на странную троицу.

– Ну вот, масса достаточно остыла, и теперь вы можете надеть специальные жароупорные перчатки и раскатать её в пласты потоньше, – объявил дедушка. – Сейчас я вам покажу, как это делается.

– Хорошо. – Сесилия взяла у Хьюго толстые серые перчатки и надела их. – А когда всё раскатаем, то на сегодня всё, да?

– Посмотрим, – ответил дедушка. – Когда освободитесь, то снимите перчатки и протрите полки и стол.

Сесилия и Винни переглянулись, и обе покачали головой. Ничего не поделаешь – они в западне!

– Я хочу есть, – сказал сидящий за столом Генри. – Давай посмотрим, какого цвета каша, которую сегодня приготовила бабушка!

– Да, мне тоже не терпится это узнать, – вздохнула Винни.

– Генри! – Его окружила троица в белых униформах. – Ты хочешь есть?

Мариса нежно погладила мальчика по голове:

– Тебе нехорошо? Estäs triste? Тебе грустно? Ты хочешь плакать, злишься, тебе весело?

– Нет. Я вообще-то тихий ребёнок! – ответил мальчик.

Винни невольно улыбнулась. Эту фразу Генри наверняка услышал в детском саду.

Когда лакричная масса достаточно остыла, дедушка показал, как её правильно раскатывать. «Если бы не жара, не резкие запахи и не навязчивые наблюдатели, было бы вообще здорово», – подумала Винни. Однако запертые двери и троица невезучих портят настроение.

– Девочки, повнимательней! – попросил дедушка. – У вас получается очень неровный слой массы, разве не видите? Нужно раскатать так, чтобы пласт был не толще четырёх миллиметров в любой точке! А у вас повсюду кочки, под которыми словно жуки прячутся, ну а здесь вообще толщина не меньше пятидесяти миллиметров!

Раскатывать лакричную массу было совсем непросто! Винни возила скребком по липкой луже туда-сюда, но дедушке всё время что-то не нравилось. А со стороны казалось всё так легко… Работа требовала терпения и внимания, но в конце концов получилась равномерно тонкая коричневая пластина, которой оставалось только застыть.

– Ну вот, – выдохнула Сесилия, когда они вымыли и вычистили все чугунки, кастрюли и ложки. – Пора резать?

– Да, и делать это нужно чрезвычайно тщательно и аккуратно, – ответил дедушка, вручая старшей внучке длинный нож. – Делаем прямоугольники по шестнадцать миллиметров в ширину и восемнадцать миллиметров в длину при толщине четыре миллиметра. Обратите внимание на разметку вот здесь, на краю столешницы.

– Как на доске игры «Скрэббл»! – воскликнула Винни, но её никто не услышал, потому что все смотрели, как Сесилия с улыбкой сжимает рукоятку ножа.

– Ого, какой клинок! Я готова фехтовать! – Сесилия опустила нож на тёмно-коричневую массу, и лезвие застыло, не двигаясь с места. – Как же сложно, не получается!

– Это особое искусство! Резать лакричные леденцы не всякому дано, – заметила Мариса. – Si, si! Да, да! Для этого нужен особый подход. Мы, слепые, его знаем. Мы многое делаем куда лучше зрячих.

– Ну да, ну да. Вот сама и делай, – едва слышно пробормотала Сесилия.

– Я всё слышу, юная леди! Быть может, Винни улыбнётся удача?

Девочка взяла невообразимо длинный нож. А вдруг у неё откроется талант к нарезке леденцов? Настоящий талант, который поразит всех… вот было бы здорово!

Однако у неё тоже получилось не очень хорошо, хоть она изо всех сил старалась направлять нож как можно ровнее, чтобы вырезать аккуратные кусочки горькой массы, которые станут леденцами от кашля.

– Разве это можно разрезать?! Нож прилипает и не двигается! – воскликнула Винни.

Дедушка и Нинетт скептически смотрели на старания девочки. Мариса, казалось, слушала с особым напряжением, а Хьюго, подтащив табурет, залез на него, чтобы лучше видеть столешницу.

– А если пласт подсохнет ещё чуть-чуть, то резать будет проще? – поинтересовалась Сесилия.

– Это невозможно! – хором воскликнули дедушка и невезучие. – Пластину нужно нарезать и упаковать как можно скорее, иначе леденцы станут твёрдыми как камни!

– Те, что ты присылал нам на праздники, всегда были ужасно твёрдыми, – напомнила Сесилия.

– Что ж, тогда вам есть чем заняться до обеда! – с притворным сожалением прервал её дедушка. – Неровно обрезанные и пересушенные леденцы стоят дешевле. Мы называем их остатками и нестандартными. Королева, конечно же, получает только самые ровные, самые лучшие экземпляры идеального размера и формы. Это наша «Королевская серия», которую можно купить только здесь, на пляже Туллиморс-Энда в нашем новом магазине. И леденцы «Королевской серии» стоят значительно дороже остальных!

– Ну понятно: всем ведь хочется купить именно королевские конфеты! У магазина, наверное, уже собралась толпа желающих? – Сесилия подняла на дедушку невинный взгляд.

– Нет. Мы ещё не готовы открыться.

– Мы будем рады помочь! – «Честный труд ещё никому не вредил», – подумала Винни. – Только не на каникулах! – осмелилась она добавить.

– Что ж, если усыпляешь ни в чём не повинных голубей – будь готов к последствиям… – сказал дедушка.

– Я никого не усыпляла! – мгновенно вскинулась Винни и неловко ударила по ножу. Густая лакричная масса раскололась: несколько вполне удачных леденцов, которым оставалось только подсохнуть, были испорчены. – Это нечестно! Я не сделала ничего плохого, а нас всех наказали! А теперь вы все смотрите и молчите! – крикнула она, поражаясь собственной смелости. Невезучие с интересом рассматривали Винни, как редкую птицу. Все молчали.

– И часто твоя сестра так распаляется, enojada, то есть злится, – в наступившей тишине спросила Мариса маленького Генри. В её голосе слышались любопытство и сочувствие.

– Нет. Винни никогда не сердится. Сегодня в первый раз, – ответил мальчик.

– Как интересно! – в унисон выдохнули невезучие.