Семь крестов - Николай Прокошев

Однако их встреча была недолгой – по пятам за Анной следовали братья Карло и Джанини. Много прокаженных пришло в приют с трещотками, и девушка, прихватив с собой одну, успела передать ее матери. Это не помогло. Живодеры жестоко расправились с несчастной женщиной, решив не оставлять свидетелей.

Беглянку вернули в церковь и в наказание решили казнить ее сестру, но сначала почти трое суток продержали в пыточной камере ее спасителя Циклопа. Его кромсали со знанием дела, чтобы не убить, и это только сильнее разожгло в нем ненависть к мучителям. Перед тем как приступить к истязанию Терезы, в храм Божий, запыхавшись, вбежал брат Джанини и завопил, что их логово раскрыто и сюда едут трое вооруженных и серьезно настроенных воинов.

Пес и викинги этого, конечно, знать не могли, и поэтому монахам удалось застать их врасплох. Если бы Циклоп не оказался датчанином, вся троица совсем скоро сгинула бы в желудках всеядных прокаженных. И неизвестно, что стало бы с Анной, вероятно, ее тоже заменили бы кем-нибудь, как она когда-то заменила Терезу. Как признался Циклоп, они были не первыми и наверняка не стали бы последними.

– Ну что, Пес, ожил? – голос Бэзила оборвал речь Циклопа на полуслове; все как будто замерло перед глазами Гектора и затянулось полупрозрачной дымкой: время остановилось, даже огонь под Гзандой поутих и перестал лизать железо.

– И где же ты был, любезный друг? – боль у прусса вдруг пропала, у него больше не звенело в голове, и в животе снова стало пусто. – Меня чуть не порезали на ремни и не проглотили эти голодные чудовища из лепрозория, а ты, видимо, был слишком занят.

– Я тебя один раз уже вытащил – дальше сам. Выкрутился же, чего голосить. Но вот что – сейчас для нас важно только одно – тебе надо взять этот крест.

Сквозь легкий туман Пес заметил, как на груди Гзанды что-то засветилось, лучи проходили даже сквозь его рясу. Гектор двинулся на этот переливающийся серебристо-золотистый свет, и, когда подошел поближе, стало ясно, что сияние принимает форму креста. Отогнув край платья инквизитора, прусс увидел серебряный крест размером с ладонь, висевший на толстой цепочке на груди монаха.

Дрожащими руками Пес снял с Гзанды крест, и как только распятие оказалось у него, сияние многократно усилилось. Вокруг Гектора из-под земли стал подниматься раскручивающийся по спирали смерч, распространяя зловонный смрад сотен сгнивших трупов. Присмотревшись, он разглядел в черной воронке отдельные лица, застывшие в предсмертных гримасах: их обезображенные рты были перекошены, а остекленевшие глаза выражали неизмеримую боль и пережитый ужас.

Через мгновенье комната наполнилась всхлипами мучеников и вздохами всех загубленных душ. Звук постепенно становился все громче, пока, наконец, не перерос в оглушающе пронзительный крик. Призраки замученных до смерти людей, взметнувшись вверх в последний раз и разразившись нечеловеческим плачем, так же неожиданно, как появились, вихрем устремились внутрь креста, крепко сжатого липкой от пота рукой Гектора. С исчезновением последней души шум и свечение прекратились.

Только все тело Пса стремительно пронзила невыносимая боль этих ни в чем не повинных истерзанных мужчин и женщин. Он упал на колени и ощутил, как его сердце одновременно сжали тысячи холодных пальцев. Сам крест начал вплавляться в руку, усиливая страдания, причиняемые Гектору неупокоенными душами, и, когда он окончательно вошел в ладонь, все мгновенно прекратилось.

Прусс поднялся с колен, вздох облегчения непроизвольно вырвался из настрадавшейся груди. Дымка немного рассеялась, и он увидел, что крест действительно исчез, не оставив на ладони и следа. Однако чуть выше, изнутри на левом запястье виднелся ожог в форме того самого креста, только поменьше. Удивительнее всего было то, что самочувствие Гектора стало лучше, чем даже пять лет назад, когда на нем можно было пахать. Ни в одной части своего тела он не чувствовал не только боли, но даже намека на нее и на радостях попытался сильно себя ущипнуть.

Правда, на новые травмы помощь Бэзила не распространялась, и Пес, смекнув, что лучше не испытывать судьбу дальше, осторожно потер ущипленное место. Если Бэзил не обманул, выходило, что Гектор выполнил первое задание невидимки и может быть свободен как ветер. Тем не менее осталось отыскать богатство инквизиторов, если оно, конечно, существует – не отпускать же викингов с пустыми руками. Все-таки они заслужили награду.

– У настоящих боголюбов денег нет. Можешь даже не искать, – заявление Бэзила повергло Гектора в шок.

– Как нет? А средства их жертв, а подаяния?

– Какие там средства у нищих бедолаг. Жалкие гроши немедленно тратились на провиант и выпивку. Клада здесь вы не найдете. Зато тут есть нечто гораздо более ценное, чем ты можешь себе представить.

– Что же может быть ценнее денег? – Пес устало потер ладонями лицо. – Как же мне объяснить моим друзьям, что я завел их в преисподнюю этой мерзости за здорово живешь?

– Подотри сопли, мой друг Гектор. Я не оставлю тебя в беде. – При этих словах прусс лишь горько усмехнулся. – Не для того я затащил тебя в лепрозорий. Хотя иные считают, что здесь тебе самое место… Ладно, плакса, забирай со стола их отчеты по судам и казням.

Вот это да! Как же он не догадался раньше! Если такой документ попадет на стол к римскому папе, то Бенедикту придется отвечать перед собором за противозаконные, ни с кем не согласованные действия в чужих землях. Григорий XII сможет отвесить болезненную и унизительную пощечину своему противнику Бенедикту XIII. А если повезет, то так можно даже вымолить себе прощение: человек, который принесет братьям Дома тевтонского такие документы, может рассчитывать на неслыханную милость и, вероятно, на денежное вознаграждение.

Получается, что одним камнем можно убить сразу двух зайцев. Ай да Бэзил, подсказал хитроумный выход. Пес уже не хотел решительно отвергать невидимку – как знать, вдруг ему суждено попасть в историю, пусть даже и такой дорогой ценой. Но прежде чем соглашаться на дальнейшие задания, надо выбраться из этого дьявольского логова, а дальше будет видно.

Не успел Гектор представить себе золотые горы и толпы соблазнительных женщин, как дух вернул его в реальность. Пес для вида помог викингам перевернуть всю комнату вверх дном в поисках монет, но когда их усилия успехом не увенчались, он, как бы невзначай, схватился за голову и указал пальцем на письменный стол. Недовольно хмыкнув, Тронд сгреб бумаги со стола и, уяснив, что поживиться здесь уже нечем, направился к выходу.

Зрелище, представшее глазам Пса за пределами инквизиторского подвала для допросов, удручило его до невозможности. Сам лепрозорий занимал большую площадь, чем церковь наверху.

В таком же прямоугольном помещении у боковых стен тесно друг к другу стояли деревянные нары, накрытые почерневшими от крови и гноя полотнищами. В воздухе витал запах разложения отмирающей плоти, смешанный с гнусными миазмами застоявшихся фекалий и мочи.

Одни больные лежали, другие в сомнамбулическом состоянии бесцельно бродили взад-вперед и в полумрачном помещении походили на восставшие из гробниц мумии египетских фараонов. Замотанные в истлевшие рубища, местами намертво прилипшие к мокрым язвам, они были живыми мертвецами без права на надежду и исцеление.