Семь крестов - Николай Прокошев

Стражники удивленно переглянулись, пожав плечами, и охранник, имевший особую природную отметину, повел Пса и Тронда в глубь открытой площадки. Прямоугольный замок располагал девятью настенными башнями, отдельным переходом с западным флигелем соединялся данцкер[27], стоявший над ручьем. Просторный внутренний двор был вымощен камнем с таким уклоном, чтобы дождевая вода стекала в вырытый здесь колодец. Раньше во дворе, до постройки нового зернохранилища в форбурге, у южной стены стоял старый сарай, где хранили посевные. Именно здесь, в отгороженном помещении старого амбара, находилась та самая тюремная камера, откуда удалось сбежать Псу с помощью невесть откуда взявшегося духа Бэзила.

Украдкой покосившись налево, Гектор увидел, что знакомая калитка, через которую он ускользнул из замка, оказалась закрытой на тяжелый замок. По телу прусса пробежала холодная дрожь, но совсем не похожая на ту, что испытывает преступник, вновь оказавшийся на месте преступления. Вспотевшими пальцами беглец перебирал заветные бумажки, как если бы они были его пропуском в мир прошлого, где некогда он жил в ладах с законом.

Вот уже как сто лет Кёнигсбергский замок являлся резиденцией орденского маршала. В связи с переездом столь важной персоны местный капитул[28]принял решение о расширении площади замка. Для высокопоставленного военачальника к северной стене пристроили отдельное здание, включавшее в себя все необходимые помещения: спальню, кабинет, капеллу, трапезную и комнату для слуг. Вход на второй этаж осуществлялся с внутреннего двора через крытую галерею. На первом этаже размещались кухня и оружейные палаты. Об архитектуре и убранстве маршальской пристройки племяннику как-то поведал дядя, неоднократно посещавший одно из первых лиц ордена в связи с договорами по янтарю[29].

Для Тронда посещение рыцарской цитадели происходило впервые, и он с интересом наблюдал за тем, что творится вокруг. Десятки людей сновали туда-сюда, каждый занятый своим делом. Кто-то катил пустые бочки из трапезной в сторону громоздких телег, а кто-то, наоборот, разгружал с них полные, чтобы откатить на склад. Одни – охапками, а другие на вилах тащили сено в конюшню. Некоторые на плече несли длинные доски на второй этаж. Кто-то рубил дрова для кухни, еще кто-то, держа под руку, прогуливал одряхлевшего рыцаря.

Но самое увлекательное зрелище развернулось в центре двора. Здесь поставили несколько чучел, набитых соломой, и орденский полубрат демонстрировал местным ополченцам как правильно надо рубить, сечь и колоть. За учениями с интересом наблюдал невысокий рыцарь в полном боевом снаряжении и поправлял полубрата[30], если тот делал что-то не так. Перед всей компанией на столе лежали ятаганы, палицы, дротики, щиты, шлемы и броня, из обрывков разговоров доносились объяснения о преимуществах и недостатках одного оружия перед другим.

Пес шел не поднимая головы, стараясь лишний раз не выдавать себя. Правда, на их троицу и так никто не обращал ни малейшего внимания. У ворот в здание конвента стояла еще пара стражников. Провожатый визитеров объяснил привратникам цель их появления в замке и, насвистывая известную песенку, отправился на свое место к главным воротам.

Трехэтажное здание конвента имело квадратную форму и располагалось в западной части замка. Судя по задушевным разговорам знакомых купцов, на первом этаже конвентхауза находились кухня, кладовые и небольшое помещение, в котором нагревали воздух, что сквозь многочисленные отверстия в полу отапливал жилой этаж.

В восточной части второго, самого главного этажа обустроили капеллу, изображения святых в которой были призваны укреплять дух молившихся рыцарей. В западной части размещался зал капитула, того самого места, где приняли решение о казни Гектора. Между капитулом и капеллой находился архив. Северное крыло вмещало в себя спальни и покои рыцарей, здесь же оказались ворота во внутренний двор, в котором вырыли глубокий колодец, выложенный кирпичом и камнем.

Здешняя архитектура особо не отличалась от той, что была снаружи – те же крытые галереи, те же овальные в верхней части окна, те же двускатные остроконечные крыши. Единственная разница заключалась в отсутствии рабочего люда. Зато здесь, одни во дворе на скамейках, другие – на балюстраде, присутствовали братья, настоящие рыцари-монахи – основа Тевтонского ордена.

Оделись они все свободно: черные полотняные штаны и такие же кафтаны, без доспехов и оружия. Среди братьев Пес заметил и тех, кто недавно обрек его на смерть. Легкое чувство неприязни к своим палачам на секунду овладело Гектором, но он взял себя в руки и быстрым шагом поспешил за своим новым провожатым наверх – в прихожую зала капитула.

Когда они вошли, стражник резво обыскал их и попросил немного подождать, пока он сообщит хаускомтуру о прибывших. В небольшой светлой комнатке вдоль двух противоположных стен стояли деревянные стулья с подлокотниками и высокими резными спинками, на которые присели в ожидании Пес и Тронд.

Через минуту охранник высунулся из приоткрытой двери и жестом пригласил их войти. Почувствовав непреодолимую тяжесть в ногах, Гектор, мокрый от волнения, с трудом встал. Викинг учтиво пропустил прусса вперед.

Посредине зала, того самого, где пруссу вынесли смертный приговор, стоял огромный овальный стол, во главе которого сидел сам хаускомтур Гюнтер фон Плотке, слева от него находился еще один рыцарь, которого Пес раньше не видел. Этот человек обладал решительным и цепким взглядом. На вид ему было лет сорок, седина слегка украсила его виски, а высокий лоб предполагал незаурядные умственные способности. Справа за отдельным столом восседал окруженный ворохом бумаг кумпан[31]. Стражник поспешно удалился, почтительно прикрыв за собой двери. Гектор не решался первым открыть рот.

– Ну? Какое у вас дело? С чем пожаловали, досточтимые господа? – хаускомтур приветливо развел руками.

– Меня зовут Гектор Бронте. Позавчера меня должны были казнить. Уважаемый капитул приговорил меня к смертной казни через повешение, – сам того не понимая, как он сумел это произнести, Пес решил идти до конца. – Но я сбежал. И вот сейчас снова стою перед вами, только уже не в качестве преступника.

Брови незнакомого брата поползли вверх, и он потер глаза кулаками, как будто убеждаясь в реальности происходящего, а секретарь от неожиданности даже выронил перо.

– Так это ты? Надеюсь, у тебя очень серьезный повод, чтобы вот так нагло заявиться сюда, – кулак фон Плотке с грохотом обрушился на стол; писарь, склонившись над бумагой, делал вид, что занят делом, успевая при этом украдкой поглядывать на Пса.