Забери мою боль - Виолетта Роман

Я сорвалась в зал, а когда увидела, кому принадлежал голос, едва не разрыдалась.

Илай. Он был в клети. Прямо посередине нее стоял на четвереньках, уперев голову в маты. Обе его перебинтованные руки сжимали черепную коробку, а из его горла вырывались нечленораздельные звуки.

Не помня себя от ужаса, сорвалась к нему. Видеть его в таком состоянии было невероятно страшно. Но сейчас я не слушала разум. Я действовала быстро. Забравшись внутрь, приблизилась. Он перекатился на бок и сжался в позе зародыша. Огромный раненный зверь. Я видела его агонию и она сжирала меня.

– Илай! Что с тобой?!

На секунду он замолк. Услышал меня. Хотел ответить, но не мог. С его губ сорвался тихий стон. Я видела, как трясутся его напряженные руки, как выступают капельки пота на напряженном, будто струна, теле. Каждая мышца находилась на пределе. Ему больно.

– Остапу… – прохрипел еле слышно. Я наклонилась, чтобы расслышать его слова. – Позвони…Остапу… Скажи… лекарство… – его голос срывался, после каждого слова ему нужно было время, чтобы перевести дух.

Судорожно окинула взглядом пространство. Но здесь не было ничего даже похожего на его телефон. А потом вспомнила о своем. Выбежала из клети и схватила сумку, которую бросила посередине зала. Достала телефон. Пальцы дрожали и набрать Остапа удалось не с первого раза.

– Алло, – наконец-то раздалось в трубке.

– Остап, это Нина! Илаю плохо, он просит какие-то лекарства!

– Где он?! – тут же спрашивает мужчина, понимая о чем я.

– В зале, давай быстрее, ему очень плохо!

Сбросив вызов, я рванула обратно. Илай продолжал кататься по полу, стона от боли. Мне было страшно. В голову пришла одна безумная мысль. Я знала, что это может не помочь, но мне хотелось хоть на толику унять его боль. Я приблизилась к нему.

– Разреши? Так будет легче, – я положила ладони ему на голову. Осторожно, едва касаясь. Он замер. Я чувствовала какой он напряженный, будто камень. Тогда я начала вспоминать все, чему меня учила бабушка. Прикрыла глаза, попытавшись расслабиться.

Я представила наш двор, наше крыльцо, на котором мы сидели с бабулей. У меня на руках кошка, которую недавно переехала машина. И я лечу ее… Бабушка говорит, что делать и я делаю… Я представляю себя солнцем. Я – часть этой вселенной, часть природы. Мои руки – его лучи, и они должны согреть Илая. Они должны забрать его боль. Сердце начинает биться с удвоенной силой. Оно качает кровь, отправляя по венам электрические разряды, которые концентрируются в моих руках. Ладони начинают гореть. Второй раз за свою жизнь я ощущаю эту силу…

Его рука вдруг накрывает мою. Илай прижимает мою ладонь к своей голове так сильно! Ему легче. Я чувствую это, ведь тело Илая немного расслабляется и он больше не стонет. Он больше не рычит.

– Иди сюда, вот та-а-ак, – я подтягиваю его, укладываю его голову к себе на колени. Илай обхватывает мою талию руками прижимаясь, а я продолжаю водить ладонью по его голове и шее. Чувствую. Не знаю как, но я понимаю, что дело в позвонке. Именно там больное место. Странное ощущение накрывает меня, когда я касаюсь того места. Он молчит. Глаза закрыты, его длинные ресницы отбрасывают тень на кожу. А я вздыхаю расслабленно, понимая, что справилась.

– Ничего. Сейчас приедет Остап. Он все привезет, слышишь? – шепчу ему, продолжая гладить, будто ребенка.

Илай сжимает пальцами мое бедро, говоря о том, что все хорошо. Ему легче, и он слышит меня. Он мне верит.

Его лицо было бледным, но он усиленно делал вид, будто все в порядке. Даже на кушетку лечь отказался. Упрямо сидел в смотровой, пока мы ждали врача с результатами КТ.

Остап выглядел мрачно. Я видела, как он переживает за друга. Мужчина все пытался начать разговор, но каждый раз Илай осекал его взглядом.

Нейман не отпустил меня. Даже когда боль сошла, даже когда приехал Остап и дал ему лекарства. И в машине по дороге сюда, он сидел рядом со мной на заднем. Несмотря на то, что глаза Илая были закрыты, я чувствовала каждую его мысль о себе. Знаю, то, что я делала выглядело странно и он обязательно станет расспрашивать меня о случившемся. Но я не думала об этом. Сейчас я просто была с ним рядом.

В дверь постучали и спустя мгновение в кабинете показался доктор. В его руках были огромные листки снимков, один из которых он повесил на специальную подсвечиваемую подставку.

– Второй позвонок грудного отдела, – мужчина ткнул пальцем в одну из областей. – У тебя грыжа, Илай. И я так понимаю, ты знал о ее существовании?

Доктор был знакомым Неймана. То ли его одноклассник, то ли просто друг детства. Илай поморщился, разминая шею.

– Я не знал, что именно. На зоне была стычка с одним ублюдком. Получил травму, после провалялся две недели в карцере на сыром бетоне. Начались боли. Я думал, просто голова, может, с давлением что…

Доктор выглядел напряженным.

– И тебе не лечили? Не представляю, как ты смог пережить приступ. От грыжи скручивает так, что люди сознание теряют.

Илай засмеялся, потирая виски пальцами.

– Да похер там всем на тебя, Артур. Разве ты не знаешь, как в таких местах лечат? Таблетку нурофена сунули и все. Пролежал несколько дней на больничке, а когда отпустило, вернули в отряд. Ладно, к черту все это. Уже все нормально, – он поднялся с кушетки и подошел ко мне.

– Идем, – Илай протянул ладонь и посмотрел мне в глаза. По коже пробежали мурашки от того, как много личного он вложил в этот, казалось бы, простой жест. Я протянула ему руку в ответ. И когда они соединились, сердце в груди загрохотало.

– Нейман, ты совсем с дубу рухнул?! – раздалось за спиной.

Илай вел меня к дверям.

– Илай! – крикнул Остап. И только тогда мужчина обернулся. – Я должен буду рассказать все Палачу.

Доктор поднял в руках снимок.

– У тебя трещина в руке…

Илай посмотрел на свободную ладонь.

– Твою мать! – вскрикнул в сердцах Остап. – Где ты ее то успел получить?

– Трещина это х*йня, – его голос звучал напряженно. – Я не буду сниматься с боя из-за нее.

– Тебе придется…

Илай повернулся ко мне.

– Прикрой уши, цыпленок.

Я обняла себя за плечи, задрожала от волнения.

Илай был огромен – в разы больше каждого из присутствующих здесь. И они его опасались на интуитивном уровне.

Он подошел к ним. Снова напряженный. Навис над Остапом, будто грозовая туча. Илай не отступит. И ни один довод не поможет его переубедить…

– Я не собираюсь сниматься с боя. Даже если мне сейчас циркулярной пилой отрезать руку, я выйду на бой через гребаных три дня и выиграю его. Вы меня поняли? И если один из вас что-то ляпнет Палачу, я вас урою.