Мой собственный Париж - Элеонора Браун

Когда Пэм и я наконец-то разделились несколько дней спустя, я отдала ей камеру с новой картой памяти. Мой багаж был забит под завязку, и я направлялась прямо в аэропорт Шарля де Голля на скоростном электропоезде, чтобы улететь домой. Но дождь… Ох уж этот дождь! За прошлую неделю успело выпасть столько осадков, что дороги были повреждены и движение замедлилось. Поездка, которая должна была занять шесть часов, длилась девять. Я была в миле от своей цели, когда мой самолет улетел, и быстро поняла, что бюрократия, тарифные ограничения и судьба определили, что мой следующий рейс будет через два дня.

Два дня. На этот раз слез было больше, я превысила лимит своей кредитной карточки и отправилась в непристойно дорогую гостиницу «Новотель» в аэропорту, слишком разбитая, чтобы пытаться искать отель в Париже. Тем вечером я ела заветренный салат «Цезарь» из пластикового стаканчика, который стоил тринадцать евро, я скучала о доме, мне не хватало детей, и я чувствовала себя абсолютно выбитой из колеи этой поездкой.

На следующее утро светило солнце, и у меня был целый день впереди. Что мне оставалось делать? И что я, по-вашему, сделала? Я пошла в фотомагазин! Именно так. И да, я купила ту же самую модель опять, и да, я опять повторила свои шаги. И да, теперь от этих воспоминаний у меня мороз шел по коже, как будто что-то вело меня, заставляло совершать эти действия.

Это подняло мне настроение. Я проводила время в Париже, как никто другой. Экстаз, агония – я все это испытала. И смотря на фотографии, по-прежнему… их были сотни… Я знала, что они неживые и что они уже не приносили удовлетворение. У меня не получилось остановить время или восполнить потерю и тем более удержать что-то, кроме моего собственного одинокого путешествия, проклятого и бесценного, невезучего и одинокого, мимолетного и долгого. И все же оно того стоило.

Каждый раз, когда кто-нибудь меня спрашивает, нравится ли мне Париж, я чувствую себя так, как будто я должна соврать.

Если честно, вопрос никогда не задают в такой формулировке. Никто не говорит: «Как вам Париж?» С той же праздной незаинтересованностью они могут спросить: «Каким был Акрон»? или «Что вы думаете о Покипси?»

Нет, люди не в восторге от Парижа как такового. «Вам он понравился?» – спрашивают они, уже держа в голове следующие спешно заготовленные вопросы. «Был ли он удивительным?»

На все эти вопросы есть только один приемлемый ответ: «Да!» Причем выкрикивать это надо на достаточно высокой частоте и с уровнем восхищения не ниже, чем у фанатки бойз-бэнда.

Но это, видите ли, будет неправдой.

Когда я занималась исследованиями для своего второго романа, «Свет Парижа», мой милый и я провели немногим меньше месяца в Городе Огней. Мы снимали квартиру. Мы и пили кофе в кафе, и прогуливались по набережной Сены, и наслаждались ароматом цветов в Люксембургском саду, и видели столько картин импрессионистов, что их бы хватило обклеить все стены какой-нибудь студенческой комнаты для десяти человек.

Видите, вот и вам сейчас непременно захочется поинтересоваться: понравилось ли мне?

Вообще-то, нет. Мне не понравилось.

Я не полюбила Париж. И он не нравился мне большинство того времени, что я провела там.

Что со мной не так?

Я пыталась, честно. Люди пишут песни о Париже. Когда я придумывала название для романа «Свет Парижа», то заглянула на страницу Википедии со списком песен о Париже.

Знаете, сколько их там? Около тысячи! Больше тысячи людей озадачились написанием, записью и выпуском песен о Париже. А я? Я пыталась написать одну, но там было только одно слово: Пф.

Так было не всегда. Когда я была подростком, мы с моими друзьями отправились в путешествие, и на один день нам пришлось сделать остановку в Париже. Авиакомпания предоставила нам комнату в отеле на один день, но вместо отдыха мы рванули гулять в город, несмотря на головокружение и недомогание из-за смены часовых поясов. Мы отправились в Лувр посмотреть на Мону Лизу. Мы катались в метро и там подружились с молодой итальянкой, она подсказала нам дорогу (на английском). Мы ели бутерброды с ветчиной и багетом, которые нас, американских подростков, ввели в замешательство, потому что были со сливочным маслом, а не майонезом.

На долгие годы это было моим единственным впечатлением об этом городе, и причем, довольно приятным. Восемь часов или около того – этого времени достаточно, чтобы влюбиться в город и при этом не успеть почувствовать его недостатки.