Он сказал / Она сказала - Эрин Келли

Сердце тяжело стучит в груди.

– Крис! – зовет с нижней палубы Ричард.

Складываю нож и прячу в карман. Хорошо, что черноволосая женщина его не заметила, иначе не стала бы приветливо болтать, а с воплями побежала бы вниз.

– Я догоню! – кричу Ричарду.

Не хочу пропустить вводную лекцию, но следует прийти в себя. Катаю по лбу пустую бутылку, прижимая к вискам.

Я брал в поездки швейцарский нож всегда и везде с двенадцати лет и только теперь понял, что это еще и оружие, не просто инструмент. Больше всего меня напугала потеря памяти. Возможно, план у меня всегда был наготове, просто я не отдавал себе в этом отчета. И тут один бессознательный жест раскрыл мне всю глубину страха, тлевшего во мне с самого отъезда. Что, если я боюсь не Бесс, а другого себя, готового вырваться наружу?

Я постоял на верхней палубе, щурясь в телефон, пока не поймал вай-фай. Проверил все приложения, блоги и чаты. Зашел даже на «Фейсбук», непонятно зачем. Я ведь всерьез не рассчитывал, что Бесс настолько съехала с катушек, что станет постить что-то онлайн – после того как ее подвергли насмешкам в Интернете, вряд ли ей захочется выставлять дело на суд общественности. Играя в кошки-мышки, обеим сторонам нужно затаиться. Вдруг она случайно попала кому-нибудь в объектив?.. Не знаю, что делаю. Просто надо же что-нибудь делать.

На страничке Таинственной Леди статус из трех слов: «Посадка в Торсхавне». К нему прикреплена фотография красных домишек в порту. Мне от этого ни жарко, ни холодно. Лучше бы этой Леди выложить какое-нибудь селфи, и я бы перестал заходить к ней на страницу.

Остальные посты сообщали о погоде. Все без изменений.

Пролистываю ленту, насколько позволяет скорость. И тут в одном странном блоге – я еще раздумывал, подписываться на него или нет, – мелькает фотография.

«На Фарерах, поднимаем тост за богов солнца со старыми и новыми друзьями», – гласит подпись. На фотографии смешанная компания из шестерых мужчин и женщин сидит в полутемном баре, чокаясь пивными кружками. Кружки закрывают лица. У молодой женщины с краю белая кожа и черные кудрявые волосы, стянутые в пучок.

Я мысленно дорисовал лицо Бесс. В комментариях кто-то анонимно спросил: «Завтра в то же время на том же месте?»

В ответ ему отправили большой палец, а ниже отписался и сам блогер, выложивший фото: «И каждый вечер до самого затмения», после чего поставил ряд смайликов с пивными кружками и анимированными затмениями.

Я всматриваюсь в фотографию. Камин, стена, выложенная камнем, большая акварель с изображением какого-то лосеподобного зверя. Вряд ли в городе найдется второй паб с таким же интерьером.

Думаю, что сумею его отыскать. Буду сидеть там и ждать. Во рту слегка покалывает, как будто лизнул батарейку. Первый шок отступает, на передний план выходят практические соображения. Что ж мне теперь, все два дня до затмения скитаться по барам? Я веду себя так, словно теперь, без Лоры, сам обязан постоянно думать о Бесс. В изнеможении кликаю на крестик в верхнем углу картинки и закрываю глаза.

ЛОРА

18 марта 2015-го

Ярко-зеленая жижа, которую принес Мак, на вкус оказалась лучше, чем пахла. Потягиваю ее через трубочку, сидя на кухне, и слушаю «Би-би-си Лондон». Ведущая в прямом эфире принимает звонки на тему великого затмения 2015-го. Вчера в газетном киоске на Грин-Лейнс повесили объявление, что тираж журнала «Небо ночью» распродан и очков для затмения нет. Можно было бы продать наши, будь погода чуть получше. У нас очков полно – и одноразовых из сувенирной лавки, и хороших прочных в пластиковой оправе. Чрезмерно озабоченные родители боятся, что их дети ослепнут, как во «Дне триффидов»[4]. Какой-то учитель запер бедных детей в классе и запретил открывать окно. Звонящие с пеной у рта доказывали необходимость соблюдать меры безопасности. Не знаю, почему ведущая не пресекла все это безумие. Впрочем, сообщением, что будет облачно, слушателей не привлечь.

Я провела пальцем по экрану планшета, всегда подключенного к сети. Кит, например, постоянно держал в доме бутылку виски, бросая себе самому вызов, иногда даже открывал и нюхал. Вот и я ощущала то же самое. Только разница в том, что в Лондоне в 2015-м без виски жить можно, а без Интернета нельзя. Я быстро проверила погоду. По-прежнему непонятно. У Кита еще оставалась надежда увидеть затмение. Можно было посмотреть более подробные сводки, но это значило нырнуть в Интернет по-настоящему, поэтому я положила планшет вниз экраном, чтобы не поддаться искушению поискать что-нибудь еще. Когда ищешь информацию о затмениях, выпадают непрошеные картинки; велик шанс, что я наткнусь и на ссылку с тем видео.

То видео – взрослая версия детского кошмара. В семь лет меня напугала картинка в книжке. Сильно, почти до фобии. Сказка Даля «Чарли и большой стеклянный лифт». В той главе один из дедушек за считаные мгновения старится на несколько сотен лет. Черно-белый рисунок с морщинистым лицом навел на меня такой ужас, что я обмочилась. Потом папа купил мне другое издание, с новыми иллюстрациями. Я прозвала ее «той картинкой из кошмара». Когда мне снился дурной сон и я кричала среди ночи, а папа прибегал ко мне, я жаловалась: «Мне приснился кошмар с той картинкой». Других объяснений не требовалось. Даже теперь, после того как фотографии сыграли такую важную роль в моей жизни, воспоминание о той картинке самое пугающее.

Похожая история с видео. Я помню каждый кадр (долгие годы я размышляла о причудах памяти. Некоторые события отпечатываются в ней навечно и никогда не исчезают, а другие растворяются, едва случившись. Взять, например, письма, что слал мне Джейми. Я их не сохранила, но в состоянии процитировать наизусть). Так и с видео. Я способна пересказать его от начала до конца, от выступления жонглера с факелами до фейерверка в Турецкой долине. Могу описать и музыку – классический трансовый бит с таинственными восточными завываниями, непривычными европейскому уху. И с точностью могу сказать, что на одиннадцатой минуте, если точнее, в 10.51, там появляется темноволосая девушка с фотографией в руках. Интересно, с той, что Лин сделала на нашем выпускном балу? Или с той, что Бесс сняла сама, а я пропустила этот тревожный звонок мимо ушей? Бесс привлекает внимание двенадцати человек, что собрались там, устремив глаза в небо, и показывает им фотографию: «Вы знаете этих людей? Вы знаете, где они?» Все происходит на заднем плане и длится не больше двадцати секунд, а затем камера снова устремляется в небо. Но этого достаточно.

Почему я так боюсь опять на него наткнуться?

Думаю, что знаю ответ. Пока события проигрываются в моей голове, я могу притворяться, что все существует только там. С этим можно справиться, как с приступами паранойи и паническими атаками; ничего страшного, побочный эффект моей гиперчувствительности и богатого воображения. Однако, посмотрев видео, я пойму, что все слишком реально. Все было на самом деле.