Zombie Fallout. Чума на твою семью - Марк Тюфо

– Ты что, рехнулся? – спросил он, хватая меня за руку.

Я бы вырвался из его захвата, но проще было голыми руками скрутить гайку с колеса. Ну, вы понимаете?

– Черт! – выкрикнул я и отвернулся.

Би-Эм отпустил меня, как только почувствовал, что мой гнев немного утих.

– Ты с ума сошел, Тальбот, – заметил он. – Битва снаружи.

Как будто в ответ на слова Би-Эм зомби, которые поняли, что с засадой ничего не вышло, пошли в наступление на маленький участок. Внутрь посыпались осколки стекла, к нам потянулись изрезанные, окровавленные руки, готовые схватить любого, кто рискнет подойти достаточно близко. Все мы – вне зависимости от того, насколько далеко от окон находились изначально, – тут же попятились.

Было ясно, что зомби не могут попасть внутрь. Также ясно было, что мы не можем выйти наружу. Но то, что они не могли войти, не означало, что мы могли остаться здесь навсегда. Практически все наши вещи и припасы, в том числе и съестные, были в машинах… а машины стояли на улице. Мы не стали переносить все в участок, чтобы в случае поспешного отступления нас не обременяли тяжелые сумки. Кроме того, теперь по участку гулял холодный ветер, врывающийся в разбитые окна, и мы могли погибнуть множеством способов, ни один из которых не казался нам особенно привлекательным. Посмотрим-ка… Мы могли умереть от голода, но для этого нужно было подождать дней десять. Смерть от холода наступила бы, пожалуй, быстрее, дня за три. Или же, в самом экстремальном варианте, мы могли стать главным блюдом на жуткой трапезе, совсем как бедняга Джеймс Кук[19].

Я вернулся в свою тюремную камеру – в данный момент она и правда стала для меня тюрьмой. Пол пришел меня проведать.

– Ты как, приятель? Такое впечатление, что ты чуток не сдержался, – сказал он.

Если бы у меня в глазах были встроены лазеры, он бы уже превратился в кучку пепла под моим взглядом. Даже чертовы зомби уже эволюционировали, почему у меня никак не получалось?

– Ты ведь понимаешь, что мы по уши в дерьме? – спросил я.

Он согласно кивнул.

– Майк, я и представить себе не мог, что смерть придет ко мне вот так, – задумчиво заметил он.

Я не смог сдержать сарказма.

– Как, Пол? В тюремной камере в каком-то Мухосранске, окруженном зомби? – Он совсем повесил нос, и теперь мне стало не по себе. – Прости, дружище, просто вырвалось.

Он посмотрел на меня:

– Нет… друг… ты ведь прав. Творится какая-то чертовщина, а я до сих пор не осознал, что все это происходит на самом деле. Понимаешь, о чем я?

Я кивнул, потому что прекрасно понимал его. В романах ужасов вечно твердят, что это просто кошмар и в конце концов ты проснешься и обнаружишь, что оборотня, который отгрызает тебе ногу, не существует в действительности. Бугимэн, который среди ночи выходит из шкафа, чтобы украсть у тебя душу, – это просто выдумка. Мы просто не созданы для того, чтобы осознавать вещи подобного рода. Мы отбрасываем их в сторону или предпочитаем не обращать на них внимания, а не принимать то, что происходит у нас под носом.

В моей школе учился один парень, Джефф, на пару лет меня старше. Он встречался с Хиллари, которая считалась первой красоткой школы, хотя это тут ни при чем. Они были воплощением школьной любви: познакомившись еще в детстве, они вместе взрослели, и вместе с этим развивались их отношения. Они встречались до самого выпускного, а потом поступили в один колледж, чтобы не разлучаться, и на втором курсе решили пойти под венец. Им хотелось устроить большую, пышную свадьбу. Они приехали домой на каникулы по случаю Дня благодарения и рассказали всем о своих серьезных намерениях, хотя это и не стало ни для кого сюрпризом. Но живем мы не в сказке, и тем далеким холодным ноябрьским вечером какой-то придурок решил помыть свою машину, и вода, которая с нее натекла, замерзла на дороге. Джефф не справился с управлением и врезался в почтовый грузовик. Когда двигатель на 302 лошадиных силы наконец-то сняли у Хиллари с колен, жизнь уже давно покинула ее. Джефф две недели провел в больнице, где ему кололи успокоительные, потому что иначе он бродил из палаты в палату и искал ее. Я слышал, что даже много лет спустя он время от времени звонил родителям Хиллари и спрашивал, дома ли она. Как бы на такое отреагировал любой из нас?

Зомби были для нас чем-то вроде этого. Признать их реальность оказалось очень непросто. Порой я даже задумывался о том, когда смогу вернуться домой и снова поиграть на приставке, постричь лужайку или просто посмотреть бейсбол по телевизору. Но всему этому давным-давно пришел конец, пусть я и отказывался в это верить. Нашу новую реальность населяли огромные толпы чудовищ. Каждый день мы боролись за выживание. Такой была правда. Жизнь теперь стала ношей, которую приходилось нести на плечах, пока кошмарная тяжесть отчаяния не переламывала нам хребет.

Пол обнял меня, и я постарался его приободрить. Из-за разницы в росте мне пришлось поднять голову.

– Вот черт! – воскликнул я, подпрыгнув и чуть не двинув Полу по носу, и подбежал к решетке камеры. Я изо всех сил старался не радоваться своей догадке, пока она не подтвердится.

– Что там, Майк? – спросил Пол, украдкой утирая слезы, пока я их не заметил. МУЖСКОЙ ПРИНЦИП: парни не плачут перед другими парнями. Просто порой им «соринка попадает в глаз».

Алекс и Би-Эм подошли к нам, желая понять, почему меня так заинтересовала решетка.

– Что с тобой, Тальбот? Ты что, становишься буйным? – спросил Би-Эм и рассмеялся, вероятно посчитав, что именно это и происходит.

Впрочем, Алекс лучше понял мои действия.

– Головки шестигранные?

– Ага, все до единой, – с энтузиазмом ответил я.

– Это вы о ком говорите? – сердито буркнул Би-Эм, решив, что он не понял нашей шутки. Но шутить над ним – все равно что дразнить медведя, держащего в лапах пчелиный улей. Кому оно надо?

– Нет, Би-Эм, ты не понял, – ответил Алекс, остужая пыл здоровяка. – Решетка прикреплена к потолку болтами с шестигранными головками.

– И какое нам дело? – удивился Би-Эм. – Болты, шурупы, гвозди, магниты, да хоть жвачка, мать вашу, какая разница?

– Это значит, что мы можем ее открутить, – возбужденно ответил я. Все больше народу обращало внимание, но в основном они, похоже, считали, что меня охватило безумие. – Алекс, нужны инструменты.

– Майк, я поищу, конечно, но чего мы добьемся, открутив решетку? – спросил Алекс.

– Скажи, сколько от нас до кабины фуры?

– Футов пять-шесть, семь максимум. А что?