Последняя тайна - Гарри Килворт

Некоторое время аптекарь колдовал над своими пузырьками. Затем он завернул Брионию в одеяло и подложил ей под голову вторую подушку. После этого сел рядом и, как все остальные, стал ждать результата своих трудов. Три часа все сидели и смотрели на бесчувственное тело Брионии. В начале девятого у нее задергались веки и задрожал рот. Затем ласка зашевелилась более энергично. Наконец она внезапно села в постели (напугав Плаксу до полусмерти) и огляделась. Белки ее глаз были желтыми, мочка носа — сухой и потрескавшейся. При дыхании изо рта у нее пахло, как из канализационной трубы.

— Нюх, — хриплым голосом спросила она, — что случилось? Неужели я больна?

В отсутствие Остронюха Серебряка и принцессы Сибил, до известной степени умерявших административный пыл Недоума, мэр решил претворить в жизнь некоторые из своих планов. Момент был как нельзя более подходящим, поскольку отсутствовал и Баламут Серебряк, способный поднять горожан на мятеж против мэрских нововведений.

Особые планы Недоум возлагал на введение «налога на рост». Мэр вознамерился обложить налогом зверей, проходящих под Гранитной аркой в начале Торговой улицы. Налог предполагалось взимать только с тех, кто не достиг роста 200 миллиметров. При этом низкорослые звери должны были платить по медной монете за каждый миллиметр недобора. Так, ласка ростом 198 миллиметров должна была уплатить две медные монеты за проход под Гранитной аркой. И ей пришлось бы это делать всякий раз, собираясь на Торговую улицу, где совершались все важные торговые операции.

— Эффект двойной, — заявил мэр своему новому другу, ласке по имени Полный Вперед. — Во-первых, всем ласкам ниже двадцати сантиметров придется расстаться с немалым количеством монет! А во-вторых, это будет означать, что многие из них отойдут от дел и горностаи смогут заключать самые выгодные сделки. Они-то крупнее ласок и будут проходить под аркой бесплатно!

Мэр потирал лапы:

— Знаешь, большинство владельцев лавок на Торговой улице — такие плюгавые, сгорбленные ласки. Они не получали в детстве достаточно молока. По-научному это называется «недостаток каль… каль…».

— Кальция?! — подсказал Полный Вперед.

— Да, именно. Никак не могу выговорить. Во всяком случае, с возрастом хребет у них сгибается, и они не могут стоять прямо. А ведь им нужно каждый день добираться до своих лавок, чтобы торговать, не так ли? — Мэр подмигнул своему помощнику. — Легкие деньги, мой друг. Легкие деньги.

Полный Вперед вырос на другом конце Поднебесного, в тихой, уединенной деревушке, в семье мельника. Приехав в город, он начал с мойщика полов, затем выучился на парикмахера, а уж потом работал то адвокатом, то ветеринаром, то преподавателем университета, пока не стал владельцем газеты. В первую же неделю работы в парикмахерской он познакомился с мэром. Как и большинство парикмахеров, он любил поболтать, вычесывая колтуны из шкурок клиентов. На мэра произвела впечатление широта его познаний, и со временем Недоум предложил ему стать помощником.

Секретарша мэра, застенчивая ласочка, робко вошла в кабинет и доложила о приходе лорда Мудрого.

— Ах, пес его возьми, я знаю, зачем он пришел, — недовольно произнес мэр. — Вероятно, Серебряк попросил Легкомысла присматривать за мной! И что я ему скажу, если он спросит про этот налог?

— Скажите, что вводите этот налог по той причине, что низкорослые звери нарушают совершенные пропорции шедевра архитектуры, коим является Гранитная арка. Великий горностай Никеланжело организовал пространство между землей и замковым камнем арки так, чтобы проходящий через нее зверь полностью заполнял его собой. Те же, над макушками которых остается слишком большой зазор, искажают замысел великого зодчего и заслуживают штрафа.

Мэр с благодарностью взглянул на друга.

— Блестяще! — воскликнул он. — Возможно, через минуту я попрошу тебя повторить все это слово в слово!

Лорд Мудрый действительно пришел спросить, какого рожна мэр вздумал обложить налогом низкорослых зверей за право проходить под аркой. Услышав эстетическое обоснование этой подлости, он топнул лапой.

— Чушь! — угрожающе сверкнув моноклем, воскликнул он. — Полный бред!

— Да, я боялся, что ты отреагируешь именно так. Но это он, — мэр указал лапой на ласку, — убедил меня ввести этот налог. Он мой советник.

— Что ж, у него явно не все в порядке с головой! — Легкомысл громко фыркнул и отодвинулся подальше от нового советника. — А чем вымазана его шерсть? Он пролил на себя суп из нарциссов?

— Ну это уже просто грубость! — возмутился напомаженный Полный Вперед.

— А я и хотел сказать грубость. А теперь слушай меня, Недоум. Было бы логичнее облагать налогом чересчур рослых зверей, хотя и это было бы смехотворно. Нельзя облагать зверей налогом за то, что они используют пространство под аркой. Любое пространство — свободно. — Он развел лапами, чтобы подчеркнуть эту свободу. — Это все равно что облагать налогом вдыхание воздуха. Если я еще раз услышу от тебя подобную чушь, мне придется доложить об этом на предстоящем собрании управляющих банками. И думаю, что они найдут твои методы пополнения городской казны не совсем законными.

— Нет, не делай этого, — простонал Недоум, который надеялся конфиденциально побеседовать с управляющими банками. — Я не стану вводить этот налог, Легкомысл.

— Очень разумно с твоей стороны, — прорычал лорд Мудрый. — А теперь я иду в «Прыгающие Камешки». Ты со мной?

— Нет, я останусь. Мне нужно собрать значительную сумму. Если я не могу облагать зверей налогом на рост, придется поискать другой способ.

— Как знаешь.

И лорд Мудрый удалился.

— Я нанимал тебя не для того, чтобы ты стоял рядом и фыркал! — сердито сказал мэр. — Кстати, что это за запах?

— О, это помада, — оживившись, ответил Полный Вперед. — Просто удивительно, что можно сделать с шерстью при ее помощи! Шерсть можно пригладить, а можно заставить стоять дыбом. Мне нравится, когда она торчит, как иголки у ежа. И посмотрите, как она сверкает при утреннем свете! Сейчас это очень модно, все так носят!

— Не все. Я, например, не ношу! И лорд Мудрый тоже. Он презирает подобные штучки. Я слышал, однажды он даже дал затрещину одному франту, потому что от того несло этой дрянью! Ты ведь слышал, как он фыркнул, принюхавшись к тебе?

— Ну он же аристократ! — с нескрываемым презрением сказал выходец из народной толщи Полный Вперед. — Конечно, если кто-то не хочет следовать моде, тут уж ничего не поделаешь! Но для тех, кто желает показать свою шубку в самом выгодном свете…

— Я бы тоже не стал пачкать мою прекрасную белую шубку этой жирной гадостью! А потом, она еще и смердит!

Полный Вперед оскорбился:

— Она благоухает мускусом!