Очарованная призраками - Лора Себастьян

попрощаться с Гвен: сползаем с лошадей, которые все еще нетерпеливо бьют копытами и ржут, желая продолжать путь.

 Артур говорит с ней первым, и мы отводим глаза, пытаясь подарить им чуточку уединения. Не думаю, что у нас это хорошо получается. Впрочем, когда они сошлись, то не особо это скрывали: мы присутствовали при их первом поцелуе и во время их первой ссоры. К тому же королевские обязанности отнимут у них много времени, и на личное останется мало. Может, им пора к этому привыкать.

 Потом Гвен обнимает Ланселота и Моргану, целует их щеки и бормочет слова, которые я не слышу. Они смеются. Моргана, кажется, быстро стирает с лица слезинку. Им с Гвен сложно общаться, но последняя была для Морганы сестрой, в отличие от Моргаузы.

 Наступает и моя очередь. Гвен обнимает меня, и я вспоминаю слова матери.

 «Не верь той, с короной златой на челе: не протянет руки, заберет все себе».

 Я дрожу. Эти слова – определенно о Гвен. Я знаю это так же ясно, как то, что вторая девушка из пророчества – Моргана. В будущем наши судьбы переплетаются, но мы еще до него не добрались. И, несмотря на слова моей матери, пророчества могут изменяться. И это тоже должно.

– Береги Артура, – просит Гвен и отстраняется, обхватив своими усыпанными веснушками руками мои плечи.

 В ее обычно горящих огнем зеленых глазах я вижу тень страха. Она прикусывает губу.

– Прошу тебя, – добавляет она.

– Конечно, – заверяю ее я. – Конечно, я за ним присмотрю.

– Они попытаются разорвать его на куски, – произносит она. – Он к этому не готов.

 Иногда я забываю, что Гвен прибыла на Авалон всего за год до меня и помнит порядки Альбиона лучше Артура и Морганы. Она помнит жизнь при дворе и политику рядом с троном. Она помнит эти игры.

– Знаю, – отвечаю я. – И ты скоро вернешься к нам, Гвен. Ты должна быть рядом с ним.

 Гвен кивает, но отводит взгляд. Всего на секунду – я почти это упускаю. Упустила бы, если бы не знала, чего ожидать.

– Эй. – Я привлекаю ее внимание. – Мы нужны Артуру.

 Эти слова знакомы ей так же, как и Моргане: Нимуэ повторяла их день за днем, пока они не стали важной частью наших жизней.

 Мы нужны Артуру. Мы нужны Артуру. Мы нужны Артуру. В конце концов, его ждет великая судьба.

 Я ясно увидела тень горечи во взгляде Гвен и ощутила ее эхо в своей душе. Но и об этом я тоже стараюсь не думать.

– Скоро увидимся, – говорю я.

 Она еще раз обнимает меня, а потом делает шаг назад и забирается на лошадь. Мы провожаем ее взглядами, и когда она исчезает в конце тропы, мы наконец тоже продолжаем путь в Камелот.

 На Авалоне Гвен спала редко: она бродила по острову следом за луной, путешествующей по небу. И отсутствие отдыха никак не сказывалось на ее здоровье: глаза ее всегда сияли – и никаких синяков под ними (у меня же такие появлялись частенько). Такой уж она была.

 Однажды вечером я запуталась в паутине видения и вышла из Пещер Пророчеств сильно после ужина: огромная серебряная половинка луны уже поднялась высоко, и ее окружало столько звезд, что казалось, будто их больше, чем тьмы вокруг. Желудок бурчал, и я скрестила на животе руки: поесть я могла только за завтраком. Не помню, какое именно видение меня задержало – наверняка одно из плохих, после которых и так кусок в горло не лез.

 Я осознала, что следовало быть осторожней, только когда углубилась в лес. Да, я жила на Авалоне уже больше года и места эти мне были знакомы, но в темноте они казались чересчур странными и опасными. Остров спал, но лес был на страже.

 По кронам деревьев пробежался ветер. Стрекотали насекомые. Где-то рядом шумела река. Но больше всего меня беспокоила тишина, потому что она была слишком тихой. От нее волосы вставали дыбом.

 Вдруг неподалеку, меж деревьев, засветилась золотистая сфера. Я сделала шаг в ее сторону, потом еще один… и наконец увидела рыже-золотистые волосы, редкость даже среди фейри.

– Гвен? – позвала я.

 Сфера замерла, и Гвен повернулась ко мне: на ней была белая ночнушка до колен. Сферу она держала в ладонях. Волосы она забрала наверх, но в спешке: пряди выбивались из прически под странными углами.

– Элейн. – Она устало улыбнулась. – Что, во имя Девы, Матери и Старухи, ты здесь забыла в такой час?

 Меня окатило волной раздражения. Разве никто не заметил, что я пропустила ужин? Совсем никто? Даже спустя год мне иногда казалось, будто я никогда не вольюсь в их компанию и останусь чужаком и незнакомкой.

– Засиделась в Пещере Пророчеств, – объяснила я. – Потеряла счет времени.

 Гвен покачала головой.

– Мы так и подумали. Хотели сходить за тобой, но Нимуэ сказала, что лучше тебя не отвлекать.

 Это меня слегка успокоило. Я не знала, куда Гвен направлялась, но пошла следом за ней.

– А ты? – спросила я. – Очередная бессонная ночь?

 Лицо Гвен подернулось тенью, но она лишь пожала плечами.

– Не такая уж и плохая. Но уснуть я так и не смогла, если ты об этом.

– Может, кто-нибудь из фейри сможет приготовить для тебя зелье. Даже в Альбионе есть сно-творное.

 Она покачала головой.

– Они могли бы. Но зелье либо не сработает вовсе, либо сработает даже слишком хорошо. Если я приму снотворное, то проснусь лишь через три дня, не помня о том, что произошло, хотя все будут убеждать меня, будто я выглядела бодрой и вела себя обычно. Страшно даже подумать, как твое тело работает без участия рассудка. Такого я не хочу. Лучше уже не спать, поэтому я перестала их принимать.

 Я вспомнила о лекарстве моей матери: оно действовало иначе, но, по сути, было тем же самым. Эти зелья отнимали у нас что-то и – под видом исцеления.

– К тому же мне нравится проводить здесь ночи, – продолжила Гвен. – Есть что-то особенное в том, что ты не спишь, когда все вокруг погружено в сон.

– Не думала, что тебя так волнует спокойствие, – произнесла я, и Гвен рассмеялась.

– Нет, в большинстве случаев так и есть, – призналась она смущенно. – Я люблю наш большой шумный мир. Люблю, когда не слышу собственных мыслей. Обычно. К тому же мои мысли не такие уж и интересные.

 Мои мысли долгое время я могла назвать единственным, что у меня было вообще. Я и не думала никогда их заглушать.

– Я так не считаю, – сказала я ей.

– Может,