Клинок мертвеца - Люк Скалл

Кейн продолжил обход лагеря, но вскоре начал задыхаться, и ему пришлось остановиться. В груди опять болело, в руке снова стало покалывать. Он был так чертовски измотан, что, наклонившись, уперся ладонями в колени; его трясло, он покрылся потом, несмотря на мороз.

«Что за дьявольщина со мной происходит?» – с яростью подумал Бродар. Он мог бы поискать целителя и задать ему этот вопрос, но не был уверен, что готов услышать ответ. В любом случае, нужно протянуть еще немного. Еще чуть-чуть, чтобы спасти сына и отыскать жену. Тогда если сердце и откажет, то, по крайней мере, оно откажет удовлетворенным.

Мужчина не может просить о большем.

– Ты ведь Меч Севера? Подойди, выпей со мной.

Кейн медленно выпрямился, глубоко вдыхая. Колоть стало поменьше, и он, запинаясь, сделал несколько шагов к молодому парню, который только что его окликнул. Это был красавец с каштановой бородой и короткими курчавыми волосами. Он сидел у костра и грел на нем кружку с медовухой, внимательно, но с улыбкой наблюдая за Кейном.

– Приятно видеть дружелюбное лицо, – пробормотал старый воин.

Усевшись на камень возле костра, он поморщился от боли в одеревеневших коленях.

– Некоторые нюхают джхаэлд перед битвой, – заметил он. – Думаю, медовуха – всегда более верный выбор.

Взяв предложенную кружку, он сделал долгий глоток.

Курчавый парень кивнул:

– Это о тебе говорили. Что ты никогда не суетился с огненной травой.

Кейн приподнял бровь и вытер бороду тыльной стороной ладони.

– А что сейчас? Джхаэлд может придать мужчине мужества, но не мастерства, и он ослабляет рассудительность. По моему опыту, ясный ум более ценен, чем пылкое неистовство. Но я не говорю, что не бывает ситуаций, когда нужно и то и другое, помни это. Э-э, а кто ты такой, кстати?

– Меня зовут Дрожун.

Парень протянул руку, и Кейн стиснул ее. Она слегка дрогнула в ладони Бродара, но он вежливо сделал вид, что ничего не заметил.

– Странное имя. За ним какая-то история?

– Ну… – Парень опустил взгляд на копье, лежавшее рядом, видно было, что он смутился. – Это прозвище, которое дали мне братья. Понимаешь ли, в бою меня охватывает дрожь. С трудом удерживаю оружие, чтобы не поранить того, кто рядом находится. Я и подумал, что солдата из меня не выйдет, и решил вместо этого стать бардом. Чтобы придавать мужества лучшим, чем я, бойцам своей песней.

– Бард? Ты имеешь в виду, как воины-скальды из легенд?

– Так. Только я предпочитаю вообще избегать участия в сражениях, если получается. Я провел некоторое время в Низинах, обучаясь у виртуозов из Города Садов. На протяжении многих лет туда отправились лишь несколько торговых караванов. Я не мог упустить такую возможность, когда она подвернулась, хотя повторять это путешествие я бы не хотел.

– Понимаю, – ответил Кейн. – И над чем ты работаешь сейчас, если можно спросить?

– Думаю, у нас довольно песен о Серостальном Граззте и героях Золотого Века. Я собираюсь написать новый эпос, о Веке Разрушения. Сагу, которая заставит грядущие поколения оглянуться назад и задуматься о том, что, в конце концов, нас окружали не только сплошные ужасы и беспросветный мрак. Что существует и существовало что-то такое, ради чего стоило сражаться.

Бродар кивнул.

– Благородная цель. А есть уже какие-то темы?

– Хочу написать песнь о твоих деяниях.

– Моих деяниях? – пробормотал Кейн. – Я не делал ничего, стоящего песни. По крайней мере, когда был уже немолод. Думаю, чем меньше упоминать о последних годах, тем лучше.

Дрожун задумчиво погладил подбородок.

– А можно спросить про твоего товарища? Говорят, Волк никогда не покидает тебя. Тем не менее я не вижу его здесь.

Кейн вздрогнул, будто от удара.

– Джерек… мы расстались в развалинах Маль-Торрада. Не думаю, что мы увидимся вновь. Возможно, к лучшему.

«Если я когда-либо увижу тебя снова, я тебя убью».

Бродар сделал еще глоток теплой медовухи и поморщился. Она была слишком сладкой. Слишком сладкой по сравнению с неожиданной горечью во рту.

Дрожун, казалось, не заметил его волнения.

Тогда позволь спросить о твоих отношениях с Шаманом.

– У нас нет отношений.

Бард опустил руку в сумку на поясе и, пошарив в ней, извлек перо для письма, чернила и лист пергамента.

Говорят, что некогда вы были близки. Говорят, ты был его воителем. Почему он набросился на тебя?

Кейн покачал головой.

– Долгая история.

– Ты можешь ее сократить. Или пойти рядом со мной и рассказать все. Вероятно, это поможет отвлечься от того, что ожидает нас в Сердечном Камне.

Бродар бросил взгляд на пергамент, подрагивавший в руках барда. Он выдохнул, моргнул синими глазами и глотнул медовухи.

– Ну, – сказал он, – рассказчик из меня не очень, но я мог бы пройтись за компанию. Было это так…

По выражению лица сына он сразу понял: что-то не в порядке.

Меч Севера, слегка поклонился Магнару, а затем Шаману, который с мрачным видом наблюдал за ним из-за трона, сложив громадные руки на груди.

– Я прибыл, как только получил вызов, – неуверенно сказал Кейн. – Твоя мать была нездорова, сын. Болезнь у нее в легких. Чародейка, которую ты прислал, говорит, там у нее что-то есть, какая-то опухоль. Говорит, нет магии, что может остановить тело, разъедающее само себя.

Он бросил взгляд на Шамана, ожидая некоего подтверждения, но ледяные синие глаза лорда-мага Высоких Клыков сощурились так, что пресекли продолжение беседы на эту тему.

– Зеленый предел провозгласил независимость, – прорычал Шаман. Вена на его толстой шее, казалось, вот-вот лопнет. – Брэндвин отправил с вороном сообщение сегодня утром.

Он оспаривает новый налог на зимний урожай. Осуждает его как несправедливый. Это мое владение, и тем не менее он смеет отвергать мои условия?

В тронном зале раздался скрежет: лорд-маг сжал зубы. Кейн встретил железный взор сына, в нем зашевелился страх.

– Я говорил тебе, что мы не можем доверять Наталии, отец, – спокойно сказал Магнар. – Она манипулирует. Брэндвином. Ты знаешь, что она делит с ним. ложе с тех пор, как умер ее муж Tapeд.

Кейн беспомощно пожал плечами.

– Что мне сделать с ней, сын? Убить ее? Она сестра твоей матери.

– Она предательница, – прогромыхал Шаман. – Я предоставил тебе слишком большую свободу действий в этой ситуации, Меч Севера. И тебе тоже, Магнар Кейн. Я сделал тебя королем. Самым молодым с тех пор, как я пришел в эти земли. Ты меня разочаровываешь.