Живые. Эра драконов. Книга 2. Древние города - Варвара Еналь

К мьёкам Мэй тоже полетела вместе с Люком и Жаком. Светило все еще скрывалось за Буймишем, посылая на землю скупые лучи света. Снова поднялся ветер, воздух наполнился песком, и пришлось направить машину как можно выше, чтобы не скрипели на зубах песчинки и не засыпало глаза. Пустыня не поменялась за эту страшную ночь. Все так же темнели ярко-оранжевые барханы, все так же выделялись на их фоне коричневые палатки. Только жара отступила, и долгожданная прохлада немного остужала кровь.

Мьёки нервничали – впрочем, они так всегда вели себя на Затмение. Самочки должны были вот-вот принести приплод, и их железы вырабатывали особые вещества, которые улавливало остальное стадо. Это были особые дни, и мьёки беспокойно передвигались по загону, гудели, наклоняли головы и грозили друг другу рогами.

Впрочем, до стычек не доходило, единственный самец, которого в это время запускали в стадо, умел навести порядок. В это же время и происходило зачатие новых детенышей. Дни Затмения были слишком важны, чтобы пропустить их.

– Хвала Настоящей Матери, ополченцы не навредили мьёкам. То ли не заметили, то ли не понимают, что это такое. Без мьёков мы обречены на вымирание, – пробурчал Люк, спрыгивая на землю.

Мэй слезла за ним и сказала:

– О мьёках не знают.

Люк оглянулся и вдруг приблизился и прижал Мэй к себе. Крепко и жарко. Прошептал, пряча сквозящую горечь в голосе:

– Прости, Мэй. Прости, пожалуйста…

Мэй не отвечала, но тут и не было ответа. Что она могла сказать? Разве словами вернешь умерших?

– Ты меня тоже прости, Люк. Это же наши… Это все сделали наши…

– А до этого нападали мы. Правых нет, все виноваты…

Мэй обхватила руками его шею и поцеловала в губы. Это был первый поцелуй, который она начала сама. Первый раз она сама поцеловала Люка.

Захотелось закричать. Захотелось бить по чему-нибудь или по кому-нибудь. С силой, с яростью.

Не так хотел Люк строить отношения с Мэй, не так хотел целоваться. Они мечтали о вечерах на острове, о костре, о реке, о фруктах. Вот тогда они бы целовались, жарко и страстно. Но не сейчас, не теперь. Не с песком на губах и черным пепелищем в сердце…

Будь она проклята, эта война!

Люк отстранился и глухо сказал:

– Нас ждут большие беды, Мэй. Тебе и моим сестрам надо спрятаться. Отцы клана Мигайев правильно сказали о пророчествах. Белые Цемуки уже появились. И появилась ты. О тебе тоже было предсказание, правда, до конца его не смогли прочесть. На стене в Храме Живого металла.

– Почему не смогли прочесть до конца?

– Потому что не все знаки мы помним. Утратили старые знания. Но может, однажды ты прочтешь нам все, что начертано на стенах Храма Живого металла.

– Если я туда попаду.

– Попадешь. Возможно, новых драконов будут выводить уже этой ночью. Если только не будет нападения.

2

Мэй не дрогнула и не отвернулась, когда Люк метким выстрелом в лоб завалил здоровенную самку-мьёка. Светловолосая была рядом, пока он вместе с младшим братом сливал кровь, снимал шкуру, вытаскивал внутренности и сжигал их на огне. У мьёков ели только мясо. Потроха сжигали, это считалось «гадким мясом». Почему – сейчас уже мало кто из Всадников мог объяснить. Старое правило, сохранившееся с древних времен.

Да и не нужны были эти потроха. Мяса было столько, что Люк, щедро пересыпав солью и терпкими приправами, набил им пять больших кувшинов. Здоровенную шкуру он еще раз зачистил специальными скребками и растянул сушиться на длинных палках. Через сутки ее можно будет замочить в особом растворе, а после еще раз вычистить и растянуть для окончательной сушки. Потом уже мать вычешет шерсть, скроит квадратное одеяло и обработает края цветными нитками.

Мэй только наблюдала. Сказала, что работа трудоемкая и долгая, – и больше ничего.

Но зато после несколько дней обработки шкура станет меховым одеялом, согревающим в ветреную ночь. Такое одеяло служит долго и незаменимо во время долгих ночевок около мьёков.

Уже когда были погружены кувшины с мясом и зарыты в песок остатки костра, раздался низкий рев одной из самочек. Люк кинулся к отдельным загонам, глянул и вернулся.

– Начались роды. Теперь их лучше не беспокоить, иначе они сильно нервничают.

Остальных мьёков загнали в пещеру. Там было темно, и это раздражало животных. Ничего, придется этим большеголовым малость потерпеть, пока не утрясется с клятой войной…

Каменная пластина с тихим стуком закрыла пещеру, последний раз скрипнуло опускающее колесо, и Люк взлетел в драконье седло.

Бросились в глаза ладони Мэй с въевшимся травяным соком – она сегодня рвала траву не меньше других. Люк положил руку на шею Енси и нечаянно дотронулся пальцами до руки Мэй. На самом деле ему хотелось обнять светловолосую и уже не выпускать. Хотелось чувствовать ее кудряшки на своих щеках, ее дыхание, слышать ее голос совсем близко, совсем рядом. Но впереди было еще немало дел, и Люк хлопнул дракона, приказывая ему возвращаться к Костровой Башне.

– Погнали! – с готовностью прокричал за спиной Жак. Между тем Светило окончательно освободилось от Буймиша и теперь заливало прощальным пурпуром оранжевые, потемневшие пески. Все горело в огне гнева и отчаяния. Пустыня пылала в последних лучах, и Люку приходилось щуриться, иначе яростные лучи слепили глаза.

Скоро оказались над опустевшими палатками семьи, над погасшей печью и осиротевшим общим столом. Теперь никто уже не мог знать, когда семья Люка сможет вернуться в свой дом, когда эти палатки опять наполнятся детскими голосами. А может быть, уже к утру палаток и вовсе не останется.

Потому растянутая на просушку шкура мьёка будет как нельзя кстати.

Люк посадил дракона около родного гнезда и велел Мэй и Жаку прихватить как можно больше одеял и покрывал.

– И подушки тоже берите. А твой рюкзак, Мэй, с драконьей платой и так с нами. И пусть будет с нами всегда.

Ночь они проведут в Костровой Башне. И следующую тоже наверняка. Так что лучше устроиться с комфортом, в тепле и уюте. Чтобы и малышки не на холодном камне сидели, а на удобных подушках и одеялах. Люк даже прихватил их нехитрые игрушки – тряпичные куклы и разноцветные лоскутки. Пусть хоть немного поиграют, авось ужас войны и забудется. Дети ведь все-таки…

И вот нагруженный Енси снова поднялся в небо. Оставалось совсем недалеко, и тут у Люка родилась довольно здравая мысль. А что, если заставить Енси подняться как можно выше и долететь до Вурногов? И посмотреть, что там делают клятые Городские? Это не так далеко, как кажется, всего лишь за два горных отрога. Если быть на достаточной высоте, то пангусы могут даже и не заметить.

Главное, вовремя убраться оттуда. Так и надо сделать.

Люк хлопнул по шее Енси и приказал подниматься вверх. Как можно выше и как можно быстрее.