Карибская тайна - Агата Кристи

– Он ведь цеплялся и к тебе, не так ли? –осведомился Эдуард. – Ответь мне. Я знаю, что…

– О да, – беспечно ответила Эвелин, – но онцепляется ко всем. Таков уж Грег. Думаю, этому не стоит придавать особогозначения. Просто ему необходимо как-то доказывать, что он настоящий мужчина.

– Тебе он нравится, Эвелин? Я хочу знать правду.

– Грег? Я к нему очень привязана, он меня забавляет. Ктому же он хороший товарищ.

– И это все? Как бы я хотел тебе поверить!

– Я, право, не понимаю, какое это для тебя может иметьзначение, – сухо произнесла Эвелин.

– Очевидно, я это заслужил.

Эвелин подошла к окну, бросила взгляд на веранду и сновавернулась.

– Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что тебя огорчает насамом деле, Эдуард.

– Я уже рассказал тебе.

– Разве?

– Ты, наверное, не в состоянии понять, каким дикимможет показаться собственное поведение, когда временное безумие проходит.

– Я могу постараться и понять. Но сейчас меня беспокоитто, как отреагирует на это Лаки. Она не просто отвергнутая любовница. Онатигрица, у которой есть когти. Ты должен сказать мне правду, Эдуард, еслихочешь, чтобы я тебе помогла.

– Если я не уеду от нее в ближайшее время, – тихосказал Эдуард, – то убью ее.

– Убьешь Лаки? Почему?

– Потому что она заставила меня…

– Что заставила?

– Я помог ей совершить убийство.

Слова были сказаны. Последовала пауза. Эвелин уставилась намужа:

– Ты понимаешь, что ты говоришь?

– Да. Я сам не знал, что делаю. Она попросила менякупить ей кое-что в аптеке. Я и понятия не имел, зачем ей это нужно. Лакивелела мне переписать рецепт, который она мне дала.

– Когда это было?

– Четыре года назад. Когда мы были на Мартинике. Когда…когда жена Грега…

– Ты имеешь в виду Гейл – первую жену Грега? Значит,Лаки отравила ее?

– Да, и я помог ей. Потом я понял…

Эвелин прервала его:

– Когда ты понял, что произошло, Лаки напомнила тебе,что ты переписал рецепт, что ты покупал лекарство и что, следовательно, вы обав этом замешаны. Это так?

– Да. Лаки сказала, что сделала это из жалости – чтоГейл была тяжело больна и умоляла ее достать какое-нибудь средство, котороеположило бы конец ее страданиям.

– Убийство из милосердия! Понятно. И ты поверил в это?

Несколько секунд Эдуард Хиллингдон хранил молчание.

– Не особенно поверил, – наконец заговорилон. – Я примирился с этим объяснением, потому что мне хотелось в негоповерить, потому что я был без ума от Лаки.

– А после – когда она вышла замуж за Грега – ты все ещев это верил?

– К тому времени я приучил себя к этой мысли.

– А Грег – ему многое об этом известно?

– Абсолютно ничего.

– Вот в это мне что-то не верится.

Эдуард Хиллингдон окончательно потерял самообладание:

– Эвелин, я должен спастись от этого кошмара! Этаженщина до сих пор напоминает мне о том, что я сделал. Она знает, что я большене люблю ее – и не только не люблю, а начинаю ненавидеть! Но она дает мнепонять, что прошлое связало нас намертво!

Эвелин, шагавшая взад-вперед по комнате, остановилась ипосмотрела мужу прямо в глаза.

– Вся беда в том, Эдуард, что ты невероятночувствителен и легко поддаешься внушению. Эта ведьма делает с тобой все, чтохочет, играя на твоем чувстве вины. И я должна тебе сказать, что вина, котораятяготит тебя, – это адюльтер, а не убийство. Ты чувствовал себя виноватымиз-за того, что связался с Лаки, и тогда она сделала из тебя орудие задуманногоею преступления и притом смогла внушить тебе мысль, что ты разделяешь ее вину.Но на самом деле это не так.

– Эвелин… – Он шагнул к ней.

Она слегка отступила и изучающе взглянула на него:

– Это правда, Эдуард? Или ты выдумал?

– Эвелин! Зачем бы я стал выдумывать!

– Не знаю, – вздохнула Эвелин Хиллингдон. –Очевидно, я просто стала недоверчивой.

– Давай бросим все и вернемся домой, в Англию!

– Да, вернемся. Но не сейчас.

– Почему?

– Потому что мы должны вести себя как обычно. Тыпонимаешь меня, Эдуард? Лаки не должна догадываться о том, что мы замышляем.

Вечер близился к концу. Стил-бэнд наконец умолк. Тим стоял встоловой, глядя на террасу. Он только что потушил несколько ламп на пустыхстоликах. Внезапно сзади послышался голос:

– Тим, вы можете уделить мне несколько минут?

Тим Кендал вздрогнул:

– Хэлло, Эвелин, чем я могу быть вам полезен?

Эвелин огляделась:

– Давайте присядем за этот столик.

Она направилась к столику в дальнем конце террасы.Поблизости никого не было.

– Тим, вы должны извинить меня за вмешательство, номеня беспокоит Молли.

Лицо Тима сразу же изменилось.

– Что с ней такое? – спросил он.

– С ней что-то неладное. Она кажется оченьрасстроенной.

– Да, в последнее время она из-за всего волнуется.

– По-моему, ей следует показаться врачу.

– Конечно, но она не желает. Она терпеть не может этойпроцедуры.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему она терпеть не может показываться врачам?

– Ну, – уклончиво ответил Тим, – этого многиене любят. Люди часто боятся врачей.

– Но ведь вы сами беспокоитесь за нее, не так ли, Тим?

– Да, вы правы.

– Никто из ее семьи не мог бы приехать сюда к ней?

– Нет. Это только бы ухудшило положение.

– Почему?

– Видите ли, Молли никогда с ними не ладила, особенно сматерью. Они… ну, они во многих отношениях очень странные люди. И по-моему,Молли хорошо сделала, что порвала с ними.