Феликс Дзержинский. Вся правда о первом чекисте - Сергей Кредов

Общероссийскими делами Феликс Эдмундович прежде не занимался. Все его планы связаны с возвращением в Польшу. Он хочет, чтобы именно туда из Швейцарии перебрались Софья Сигизмундовна и Ясик. Пока в Варшаве немцы. Но ведь повсеместно идут разговоры о мире. Надо готовиться к продолжению борьбы в новых условиях, вместе с русскими товарищами.

В Москве и Петрограде много его соотечественников: беженцы, солдаты, бывшие заключенные, эвакуированные железнодорожные рабочие. Дзержинский ведет среди них агитацию в пользу СДКПиЛ. От предложения войти в ЦК партии большевиков, поступившего в апреле, он отказывается, объясняя свое решение болезнью и тем, что не успел еще во всем разобраться. Решительность Ленина ему импонирует. Но разве большевики – серьезная сила в апреле 1917-го? Горстка максималистов в океане революционных масс, находящихся в эйфории Февраля.

Арестантское одеяние Феликс Эдмундович меняет на гимнастерку и шинель. Он ведь ведет агитацию в воинских частях. Это облачение кажется ему удобным. И с тех пор становится частью его образа. Железный Феликс – непременно в шинели.

Но он действительно очень плох. В мае организация помощи освободившимся заключенным определяет Дзержинского в лазарет в Сокольниках. Затем уже московский комитет большевиков отправляет его в санаторий под Оренбург проходить курс кумысолечения. Как обычно, отдых помогает ему несколько восстановить силы. А в июле приходит трагическое известие: в Дзержинове убит его брат Станислав. Феликс Эдмундович отправляется в свое родовое поместье, где не был 25 лет. В одном из писем он сообщает о том, что ему удалось узнать:

«Бедный Стась пал жертвой трусости других. Ему давали на сохранение деньги. Грабители об этом знали, знали также, что у него есть оружие и собака и что он отбил бы всякое открытое нападение. Но они обманули его. Они попросились, чтобы он предоставил им ужин и ночлег, и убили его. Им не удалось ничего украсть, так как служанка выскочила в окно, и ее брат Годел – арендатор булочной пришел на помощь. Дом, однако, разграбили».

В августе в Петрограде полулегально проходит VI съезд РСДРП(б). Дзержинского избирают в центральный орган ленинской партии. Он сделал окончательный выбор. Его начинают включать во все военные структуры большевиков. 25 августа генерал Корнилов направляет с фронта на революционный Петроград конный корпус под командованием генерала Крымова. Дожили: по стране не имеет права передвигаться ее собственная армия! Корпус Крымова не сумел добраться до столицы. Большевики во время подавления корниловского мятежа захватили политическую инициативу. В рабочие отряды с военных складов по настоянию революционных комитетов передается оружие. На одном из таких распоряжений стоит подпись Дзержинского: на Путиловский завод из Новочеркасских казарм доставлено два грузовика винтовок.

В сентябре Ленин из подполья начинает атаковать ЦК требованиями: большевики должны взять власть. Да, но от какого «юридического лица» сметать правительство Керенского – не от партии же? Кто признает такую власть в огромной России? Пришлось поломать голову и над этим. К тому моменту при Петроградском совете, контролируемом большевиками, был создан Военно-революционный комитет. От имени ВРК и действовали восставшие. А внутри комитета образовали еще и чисто большевистский Военно-революционный центр. В него вошли Бубнов, Дзержинский, Свердлов, Сталин и Урицкий. Мы обнаруживаем Феликса Дзержинского среди самых энергичных участников подготовки к восстанию. Но конкретно о его деятельности известно мало.

10 октября на квартире меньшевика Суханова проходит историческое заседание ЦК РСДРП(б) с участием Ленина, на котором принимается решение о вооруженном восстании. Десять цекистов, включая Дзержинского, «за», двое – Зиновьев и Каменев – «против». В последние дни перед захватом Зимнего Феликс Эдмундович постоянно находится в Смольном (он назначен комендантом штаба революции, отвечает за его охрану), на третьем этаже, в помещении ВРК.

В ночь на 25 октября Дзержинский руководит отрядом, захватившим центральный телеграф, а потом отвечает за связь Смольного с отрядами восставших.

А после победы в восстании – в Таврический дворец, на II Съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Делегаты с восторгом принимают декреты о мире и земле, одобряют состав Совнаркома и структуру власти, предложенную большевиками, – «до решения Учредительного собрания». Как здорово придумал Ленин: сначала штурм, потом съезд! А были предложения поставить телегу впереди лошади. Так и заболтали бы революцию.

Весь 1917 год миллионы в окопах, деревнях, на заводах ловили вести из Петрограда, желая услышать от политиков два слова: земля и мир. Землю – крестьянам, мир – народам. Все просто. Не высшая математика.

И все это понимали. Почему же не прозвучало заветных слов вплоть до большевистского Октября?

Февральская революция – буржуазно-демократическая. Социалисты брать власть не хотят. Оказалось, не готовы условия. Десять лет назад так себя вели, будто готовы, взорвали сотни чиновников, а вон как вышло. Страна должна еще пожить при капитализме, иначе идея социализма будет опорочена. Ну, раз так… Отечественная буржуазия в революцию ведет себя в точности по Марксу: преследует свой «интерес».

Землю – крестьянам? Так она же – частная собственность. Даже фактически захваченная крестьянами земля зачастую заложена в банках, а те в большинстве своем – иностранные. С иностранцами вообще шутки плохи. Помещичье-финансовое лобби ни в какую не согласно с безвозмездной передачей земли крестьянам. Полный тупик. Власть и зависит от капитала, и силы не имеет, чтобы обеспечить его права.

Россия не в состоянии продолжать войну? Это видят все. Но союзникам туго. Россия продолжает оттягивать на себя около половины войск центральных держав. Из Лондона и Парижа на все доводы Временного правительства слышится: «Нет». Способов воздействия на русскую буржуазию у англичан и французов более чем достаточно. Россия по уши в долгах и продолжает занимать. Ее государственный долг (внешний и внутренний) к осени 1917-го достигает 50 млрд рублей.

В июне Временное правительство пытается обложить повышенным налогом сверхприбыли буржуазии. Принятый закон так и не вступает в силу. Опять помешали «некие силы».

Летом население почти перестает платить налоги. Откуда же брать деньги правительству? Оно их печатает: за год покупательная способность рубля падает в четыре раза. И – опять с протянутой рукой к союзникам, заверяя о готовности сражаться до конца.

В июне в Соединенные Штаты отправляется делегация во главе с профессором Бахметьевым, помощником министра торговли и промышленности. В делегации – торговые посредники, технические и финансовые специалисты, военные. Бахметьева принимает президент Вильсон. Стороны делают общее заявление для прессы: Россия верна союзническому долгу. Аплодисменты. Коммерсанты из делегации тем временем заключают торговые сделки. Полмиллиарда долларов одолжили Штаты России. Около половины этих средств русская буржуазия к Октябрю успеет освоить. Кстати, Бахметьев, оставшийся в Штатах послом, после Октября переведет несколько десятков миллионов долларов на свой счет. После окончания Гражданской он станет финансировать эмигрантские офицерские организации. Что-то подсказывает: не только по доброй воле. Наверное, бывшему послу решительные офицеры сделали предложение, от которого тот не смог отказаться…