Спаситель и сын. Сезон 2 - Мари-Од Мюрай

Алиса сидела, вцепившись в мобильник, как в спасательный круг, она и сама не понимала, почему выпалила матери все, что говорил ей отец. Ей бы очень хотелось, чтобы все это было на магическом экране для рисования, который, когда она была маленькой, подарила ей мама, — тогда бы она с него все стерла.

* * *

В ночь с четверга на пятницу мадам Дюмейе приснился сон, который Сент-Ив счел бы весьма многозначительным. Она была в своем классе, перед ней лежала картонная папка, и она сказала ученикам: «Раз вы НЕ вели себя хорошо, я раздам вам планшеты» и стала доставать их из своей папки и раздавать под дружные аплодисменты. Она проснулась и подумала: «По сути, это и есть решение». Она видела, что Дамьен, ее двенадцатилетний внук, живет, не расставаясь с экраном. Он ищет на нем информацию, пишет с его помощью сочинения, постит фотографии, слушает музыку, смотрит клипы и ролики, получает новости со всех концов света — и все не выходя из своей комнаты. Она, конечно, здорово придумала с раскрасками и ксерокопиями из детских книг из их классной библиотеки. Но старшие уже начали поговаривать, что раскраски — даже из «Звездных войн» — это для малышни. Все пойдет куда лучше, когда в классе будет интернет, у каждого ученика свой компьютер, вместо черной доски планшет, вместо нее самой робот. В общем, утром в пятницу мадам Дюмейе встала с большим трудом.

— «Своя забота на каждый день». Кто знает, что это значит?

— Это Нес… Это Нес… — старался выговорить маленький Жанно.

— Нес…Нестор? — старалась догадаться учительница.

— Несбиль[36], — азартно выкрикнул Жанно.

Он вскочил со своего места и, извиваясь, как это делают рэперы, выставив на обеих руках указательный и большой пальцы, изображающие револьвер, принялся скандировать без малейшего заикания:

Старший брат Жанно немного сдвинулся на рэпе.

— Садись, Жанно, садись, — сердито приказала учительница, глядя, как весь класс корчится от смеха.

Чтобы утихомирить старших, мадам Дюмейе сделала вид, что отбирает у Поля раскраску с машинками. Поль с комическим отчаянием завопил:

— О нет, пожалуйста, не надо!

Тогда мадам Дюмейе трижды хлопнула в ладоши, прибегнув к последнему средству построить свое войско.

— «Своя забота на каждый день» означает, — заговорила она, повысив голос, — что на сегодня дел хватает каждому и не стоит думать о завтрашних, потому что завтрашний день может быть еще тяжелее.

Класс удрученно примолк. Даже Несбиль не был таким безнадежным.

В эту пятницу на консультацию должны были прийти Алекс с Шарли, если только не успели поссориться.

— Надо же, Элоди! — воскликнул Спаситель, заглянув в приемную.

Александра взяла с собой младшую дочку, потому что ни она, ни Шарли не хотели пропустить консультацию.

— Моя неделя, — объяснила Александра. — Мне не на кого ее оставить.

Александра с бывшим гражданским мужем по очереди занимались тремя дочерьми, но, когда наступала неделя Александры, обе старшие ухитрялись договориться с подругами и ночевали у них. Элоди, ей уже исполнилось шесть, устроилась на диване, чувствуя себя очень уютно между двумя «мамами», как она их называла.

— Ты меня помнишь? — спросил Спаситель.

— Коне-е-е-е-ечно, ты же хомячков раздаешь, — сказала Элоди так, словно речь шла о конфетах.

— Кстати, как Кокетка поживает?

Так Элоди назвала своего хомячка.

— Умерла, — сообщила девочка, и лицо у нее стало растерянным, словно она хотела сказать: «Вот она какая, жизнь…»

Спаситель вопросительно взглянул на Шарли, и она сказала, что хомячок погиб почти сразу же.

— Заболел?

— Нет. Он был такой хороший, легко приручился. Я сажала его на руку и хотела, чтобы он посидел на руке у Элоди тоже. Не знаю, что произошло…

— Прекрасно знаешь, — прервала ее Алекс. — Элоди испугалась, когда почувствовала коготки, дернула руку, и… хомячок упал.

Спаситель огорченно охнул.

— Я не виновата, — тут же сказала Элоди.

— Конечно, — согласился Спаситель. — Но Кокетку очень жаль.

Молодые женщины сердито на него покосились. Тоже мне психолог! Никто его не просил вызывать у малышки чувство вины. Спаситель предложил Элоди пластилин, и она отправилась лепить, усевшись за столик поодаль. За этим маленьким столиком обычно лепили и рисовали дети, внимательно при этом ко всему прислушиваясь.

Первой заговорила Шарли.

— Мы с Алекс последовали вашему совету, постарались, чтобы наш план «дозрел». Долго все обсуждали, и я поняла, что она свое дело сделала и теперь настала моя очередь.

— Ваша очередь на что?

— Я моложе Алекс, у меня нет постоянной работы, — продолжала Шарли, пропустив вопрос Спасителя мимо ушей. — Но чего я не могу, так это спать с мужчиной.

Шарли скривилась, чтобы показать, до чего ей противны мужчины. Спаситель, однако, не стал принимать этого на свой счет

— Но я не имею права на искусственную инсеминацию, а ехать за границу слишком дорого, — продолжала перечислять препятствия Шарли.

Казалось бы, напрашивался вывод: Шарли вынуждена отказаться от своего плана. Но тон ее говорил другое: чем больше препятствий, тем сильнее желание добиться своего.

— Так что мы остановились на ЭКО[37]. Понимаете?

— Да, конечно.

Спаситель понизил голос не потому, что его смутила тема, а потому, что он сомневался, стоит ли Элоди принимать участие в их разговоре. Он чувствовал, что она их слушает.

— И разумеется, вы против! — злорадно сказала Шарли.

— С чего ты взяла? — возмутилась Алекс. — Ты слова не дала ему сказать!

— А вы, Алекс, что об этом думаете? — спросил Спаситель, чувствуя, что она самое заинтересованное лицо в этом замечательном проекте.

— Я нахожу, что это довольно опасно, — ответила Александра, искоса поглядывая на подругу. — В первую очередь, нужно найти здорового… Я имею в виду…

«Донора» она произнесла едва слышно.

— Так-так-так, — подбодрил ее Спаситель.

— Я бы предпочла, чтобы это был кто-то из знакомых, — продолжала она. — Тогда можно быть уверенным, что это не больной, не сумасшедший. Но я мало кого знаю, кто бы согласился…