Копье и кость - Анастасия Машевская

– А ты не забываешься?

Присутствовавшие, как обычно, Раду и Юдейр переглянулись. Не было ни дня с тех пор, как в их лагере появился этот молокосос, чтобы им обоим не хотелось ему врезать. За то ли, что рот открывал чаще положенного, как вот сейчас, или просто за то, что находился рядом с таншей, – без разницы, ей-богу! Кажется, еще ни в чем и никогда эти двое не были столь единодушны.

– Я ахтанат дома Каамал, – повысил бесцветный голос Нер. Его крупные губы-вареники при этом как-то смешно двигались, заметила Бану.

– О, я не забываю об этом ни на минуту, дорогой супруг, – вежливо отозвалась женщина. – Именно поэтому, я полагаю, тебе следует попросить у своего отца больше войск. В конце концов, чтобы сделать тебя командиром подразделения, мне пришлось поставить под твое командование девятьсот пятьдесят человек из пурпурных.

Гистасп хохотнул в кулак, Гобрий в усы, Бугут тоже не удержал смешка, но, еще совсем не привыкший к повадкам молодой госпожи, замаскировал под кашель. Раду с Юдейром вновь понимающе переглянулись – дескать, знай свое место, сопостельник, – и тут же поотворачивались. Нечего делать вид, будто они хоть о чем-то думают одинаково.

У Бану происходящее, похоже, не вызывало вообще никакого интереса.

– Если вопросов больше нет, Нер, Бугут, можете идти.

Бугут выглядел довольно растерянным, но взял себя в руки, поклонился, поблагодарил за повышение и ретировался. Нер, будто намереваясь что-то еще сказать, мялся дольше, чем вызывал особую усмешку, в первую очередь у Юдейра. Еще бы – за первый месяц своей службы оруженосец выслушал окрик «Не мямли!» больше, чем оставшееся войско, вместе взятое, за последующий год.

Когда наконец вышел и Нер, Бансабира перевела дух и продолжила:

– Гобрий, в твое подразделение надо определить всех наиболее отважных, быстрых, обладающих силой и сноровкой – крушить боевые порядки врага будешь именно ты.

Старый вояка заметно разгорячился.

– Кроме того, у меня для тебя еще две принципиально важные задачи. Первое – как хочешь, сделай так, чтобы сотники под командованием Нера были из проверенных людей. Всех провинившихся, утративших заслуги, поддавшихся панике, словом, так или иначе опозорившихся – всех собрать в четвертом подразделении. И больше того, мне нужно, чтобы за Каамалом постоянно следили.

– Хм, – Гобрий потер морщинистую щеку. – Я бы, конечно, перво-наперво предложил определить в четвертое подразделение Дана.

Бансабира качнула головой:

– Дан слишком выделяется. К тому же Дан и Серт остаются в моем подразделении.

– Тогда, может, Такул? – направил Гистасп. – Нужен кто-то, кто с первых дней возглавлял отдельные группы и имеет представление о ваших требованиях. К тому же Такул достаточно неприметен.

Бану покачала головой и в этот раз:

– Не считая того, что Такул начисто лишен воображения, он на моей памяти не смог самостоятельно принять ни одного сто́ящего решения. Его бы, кстати, я определила к тебе, Гистасп, – заглянула в глаза командиру.

– Ну, как скажете, – отозвался мужчина.

– Словом, Гобрий, подумай об этом сегодня-завтра. Потом поговорим.

Гобрий кивнул:

– Постараюсь подобрать людей как можно быстрее. А в чем вторая задача?

– Защищать меня, – безапелляционно заявила танша. Повисло молчание.

– Не понял? – наконец честно признался Гобрий. – Разве это не обязанность всего войска?

– Это, конечно, верно, но я говорю о другом. Ты будешь ответственным за внутреннюю дисциплину армии. Мне нужен хороший хлыст на привалах, прочный щит в обороне и острый меч в авангарде. Так яснее?

– Так – да, – с облегчением отозвался командующий.

– Тогда, – Бану указала рукой на полог, – приступай к обязанностям, командир третьего подразделения.

Гобрий поднялся, поклонился и вышел. Бану, велев на этот раз и охранникам подождать снаружи, перевела взгляд на последнего командира в шатре. Да уж, если Гобрия можно было увлечь за собой только силой, то этот признавал исключительно хитрость. Не хитрость против него самого, а хитрость, его достойную. Как ни крути, у Гистаспа крайне необычное представление о чести и порядках, признала Бану.

– Все, что я хочу знать, Гистасп, понял ли ты суть своих обязанностей?

– Я ответственен за пленных.

– За всех пленных.

– В том числе и за тех, знать о которых можем только мы.

Бансабира оскалилась, Гистасп прищурился.

– Скажи, пусть Раду зайдет один.

– Слушаюсь, – поклонился, исчез.

Увалень не услышал ничего особо нового. Командование ему полагалось временное и лишь в тех случаях, когда бы госпожа собирала «меднотелых» в отдельный отряд. В бою – всегда действовать по приказу. А в остальном как был главным телохранителем, так и остался.

Бану приказала позвать Юдейра – нечего отлынивать – и заодно ожидавших Серта с Даном, но Раду отчего-то не кинулся выполнять поручение, а произнес:

– Могу я спросить?

– Ну, давай представим, что именно сейчас ты не телохранитель, а командир «меднотелых». Говори.

– Я бы хотел на самом деле внести предложение в задание, которое вы дали Гобрию. – Раду замолк, ожидая реакции танши, но поскольку та не возражала, осторожно продолжил. – Возможно, подобрать нужного человека командиру Гобрию и удастся. Но может возникнуть одна проблема. Новым перегруппированием войск вы уровняли многих офицеров прежде разных рангов. Те, кто командовал полком, то есть пятью сотнями, теперь стоят в ряду собственно с сотниками – до этого утра самыми низко поставленными офицерами среднего звена. Больше того, вчерашний полководец сегодня может оказаться никем просто потому, что его не выберет командир. Словом, даже если нужные вам для слежки за Каамалом люди отыщутся, может статься, из-за определенной обиды, они начнут мутить воду в четвертом полк… подразделении. А тут и лидер – ваш муж, с которым, судя по всему, у вас не самые хорошие отношения.

– О моей семейной жизни ты бы помолчал, – одернула Бану. – К чему ведешь?

– К тому, что, может, Такул – не самый плохой вариант? Он, как вы сказали, не самый великий стратег, но он вам предан. Или, может, стоит направить в подразделение ахтаната Нера кого-то из вашей охраны?

Бану пришлось опять помотать головой:

– Назначить кого-то из охраны – слишком очевидно, сам понимаешь. А что до твоих опасений, уверена, ничего подобного не случится. Спроси у Гистаспа с Гобрием, Раду, хорошие офицеры на дорогах не валяются. Есть вполне определенные требования, которым каждый из них обязан соответствовать. Короче, именно на среднем звене установленное мной распределение никак, в сущности, не отразится. Просто теперь их больше, все они – сотники и у каждого есть шанс стать вицекомандиром. Вот и вся разница. Потом, слушал ты, видимо, невнимательно. В конечном счете, сотников тоже утверждаю я, а потому – на собраниях офицеров мне светит видеть те же лица, на которые я уже год смотрю. Пожалуй, единственные, кому сейчас стоит держаться за место волчьей хваткой, – десятники. Но ведь на то и была ставка – заставить этих оболтусов стать ответственнее и сильнее. Каждый человек вынужден становиться сильнее, если понимает, что кто-то с легкостью может отнять у него все, а за спиной на это «все» еще девять очереди ждет. Вот глянь на Юдейра – он и без того неплохо понимал свое положение, а однажды и вовсе огреб от меня так, что теперь захочу – не найду, за что его отстранить, – засмеялась женщина.