Смерть на Невском проспекте - Дэвид Дикинсон

— Тот, — ответил Пауэрскорт, чувствуя, что сейчас разорвется бомба, и его расследование сдвинется наконец с мертвой точки.

— Отлично, значит, мы оба говорим об одном и том же господине Мартине. Итак. По нашим данным, он не приезжал сюда в 1905 году, однако мы знаем, что он бывал здесь три раза в 1904 году, три раза в 1903-м и дважды в 1902-м. Ко времени нашей следующей встречи мы сможем выяснить, не приезжал ли он в более ранние годы. Можно сказать, лорд Пауэрскорт, что ваш господин Мартин, служащий Министерства иностранных дел Его Величества короля, весьма и весьма регулярно наезжал в наш город.

Лорд Фрэнсис Пауэрскорт изо всех сил постарался не показать своего удивления. Тот факт, что Родерик Мартин столь часто приезжал в Санкт-Петербург, радикально менял весь ход расследования. При этом он заметил, что выражение лица Шапорова таково, словно тот давным-давно это знал.

— Однако это чрезвычайно любопытно, господин заместитель, — начал Пауэрскорт. — А могу я спросить, имеются ли у вас под рукой точные даты этих визитов? Названия гостиниц, в которых он останавливался? Мое правительство будет признательно, если мы получим такие данные.

— Вы можете спросить, лорд Пауэрскорт, и я отвечу, что, да, имеются и да, получите. Никто не посмеет сказать, что мы, слуги царя, не желаем сотрудничать с королем Англии и правителем Индии! — расщедрился Бажанов. — Получить такого рода сведения будет весьма несложно. Предлагаю, господа, встретиться в это же время в начале следующей недели. Я сообщу, когда именно, в посольство. К этому времени, надеюсь, мы соберем нужные сведения. Так что получается, что эту неделю я буду служить правительству Его Величества Эдуарда Восьмого! Всего вам самого доброго, господа!

Пауэрскорт и Шапоров молчали весь путь по длинному коридору от комнаты 467 до лифта. Молчали и в лифте. Молча раскланялись с одноруким у входа, который отметил в своем журнале время, когда они покинули министерство. И только у парапета Фонтанки, по дороге к британскому посольству, Шапоров прервал молчание:

— Это был сюрприз, не так ли, лорд Пауэрскорт? Как вы думаете, что бы это могло означать?

Пауэрскорт рассмеялся:

— Честно говоря, даже не знаю, что и думать. — Именно в этот момент, как Михаил признался потом Наташе, он впервые понял, как богат жизненный опыт Пауэрскорта, какой изощренный у него ум. — Это может, к примеру, означать, что у него была любовница в городе. Может означать, что у него незаконный ребенок или даже дети здесь, в Петербурге, — в конце концов, в Англии у него детей нет. Возможно, что его шантажировал какой-нибудь местный вымогатель, и приходилось приезжать, чтобы лично выплачивать деньги. Он мог быть секретным дипломатическим связным между британским правительством и царем. А мог — двойным агентом охранки и являться в Россию, чтобы покаяться в грехах и обновить клятву верности чужой стране. Более того, он мог быть всем перечисленным сразу, хотя, впрочем, думаю, это маловероятно. Однако вот что я вам скажу, Михаил. Кем бы в итоге наш с вами Мартин ни оказался, мы наивернейшим образом все это выясним.

Михаил Шапоров и Наташа Бобринская сидели в Старой библиотеке шапоровского особняка на Миллионной улице. На вокзале, где Миша встречал царскосельский поезд, они обменялись целомудренным поцелуем, а теперь, усевшись, как полагается, по разные стороны столика, чинно пили чай. Наташа нашла, что Михаил очень повзрослел и возмужал после жизни в Лондоне. Он же нашел, что она стала еще прелестней, чем прежде.

— Что привело тебя в Петербург так скоро? — улыбаясь, спросила она. — Я очень обрадовалась, когда получила твою записку. Миша, ты надолго?

— Пока не знаю! Это, видишь ли, довольно фантастическая история, как я здесь оказался.

— Ну так расскажи! — Девушка даже подалась вперед от любопытства. — Обожаю фантастические истории!

— Я приехал переводчиком при высокородном английском сыщике, лорде Фрэнсисе Пауэрскорте. Британское Министерство иностранных дел поручило ему узнать, что случилось с неким мистером Мартином.

— Да? И для этого посылать сразу двух человек из самого Лондона? Ближний свет! Почему бы просто не спросить об этом самого Мартина?

— Это было бы несколько затруднительно, Наташа. — Шапоров усилием воли сохранял на лице подобающую серьезность. — Дело в том, что мистер Мартин не в силах что-либо рассказать. Он мертв. Точнее говоря, его убили. Тело нашли на Невском проспекте.

— Да? — отозвалась девушка, стараясь не показать виду, как щекочет ей нервы разговор о смерти. — Но почему ты, Михаил? Как случилось, что выбрали именно тебя? Или в туманах Бейкер-стрит ты стал приятелем Шерлока Холмса и доктора Ватсона?

— Увы, нет, — сказал Шапоров, — ответ куда более прозаичен. У моего отца какие-то дела с Форин-офисом. Он меня там и порекомендовал. Надо полагать, в свое время он потребует от них ответной услуги. А может, по их мнению, сможет оказаться полезным здесь. Если хорошенько подумать, то с их стороны это очень даже неглупо.

— И как тебе? Интересно? Наверно, приходится разговаривать с разными ужасно важными и интересными людьми?

— Ну, так бы я, наверно, не выразился. Пока что мы успели побывать в полицейском участке, в парочке моргов, в трактире, где подают щи — милорду они, кстати, понравились, сказал, напоминают Ирландию, — а также побеседовали с третьим помощником заместителя столоначальника департамента министерства иностранных дел, и этот последний оказался до того занимателен, что мы даже собираемся к нему еще раз на будущей неделе.

— Вот как? А этот лорд Пауэрскорт, Миша, каков он? Красив? Умен? Как на твой взгляд, для меня он хорошая партия?

— Ну, на мой взгляд, тебе нужен кто-то помоложе, Наташа, — со всей доступной ему рассудительностью проговорил Михаил. — Человек молодой, но уже умудренный опытом, успевший пожить за границей, начитанный, красноречивый и так далее. Все это мы еще обсудим с тобой позднее. А о Пауэрскорте скажу, что ему около сорока, он женат, у него четверо детей и прекрасные манеры. Он живет в Челси, Челси — это хороший район Лондона. Кроме того, все мысли Пауэрскорта заняты этим бедолагой мистером Мартином и его несчастной вдовой. И еще он очень умен, знаешь, очень, хотя сразу и не скажешь.

Тут Михаил вспомнил свой разговор с Пауэрскортом насчет того, рассказать ли Наташе о Мартине, чтобы на всякий случай она держала ухо востро.

— Так, значит, никто не знает, почему этого Мартина убили? — вернулась к самому для нее интересному Наташа, которая находилась под большим впечатлением от того, что ее поклонник — наверное, можно назвать поклонником человека, который при встрече целует тебя на вокзале? — участвует в расследовании такого загадочного происшествия.

— В том-то все и дело, душа моя, — произнес Шапоров, раздумывая, каким словом можно определить красоту этих темных, сверкающих от возбуждения глаз. — Сначала в британское посольство пришел полицейский рапорт о том, что он мертв. Теперь же в полиции говорят, что в глаза англичанина не видели, и кто писал этот рапорт, не знают. Более того, говорят, в этот последний раз Мартина здесь вообще не было, но зато в прошлом и позапрошлом годах он приезжал неоднократно! В общем, все ужасно запутано.