Будем жить! - Сергей Калашников

Тем временем в Аквиуме римские солдаты под руководством монахов-русичей сделали плот с какой-то странной деревянной рамой спереди, и теперь на эту раму крепились привезенные из Спасска стальные листы. На вопросы, что же это такое будет, монахи отвечали: броненосец «Потемкин».

Надо сказать, что у русичей имелся план и на тот случай, если агры свернут в Эсту. Правда, старшине он очень не нравился, но тут уж ничего не поделаешь, русичи не могли позволить себе дробить силы. И в этом случае агров предполагалось перехватывать на обратном пути. Что означало скандал с римлянами, потому как те категорически требовали обязательно предотвратить разорение городов и необходимость определить, на каком именно корабле везут пленников, прежде чем стрелять, поэтому Малой с волнением ждал первых донесений.

Сначала была перехвачена радиограмма с корабля, в ней сообщалось — до берега пятнадцать километров, сократить дистанцию, уменьшить ход, в бухту будем входить на рассвете. И дальше слова о том, что фарватер кому-то знаком. Это вселяло надежду на то, что агры собираются в Нарону, и, действительно, утром прибежал посыльный из бухты с подтверждением этого. А около полудня медленно поднимающиеся против течения корабли один за одним показались из-за острова с замаскированной на нем батареей. Все уже было расписано заранее, и старшина знал, что сейчас от городской пристани отчаливает броненосец. Это было одним из самых узких мест плана. Да, в Спасске броневой щит, наклоненный под углом в сорок пять градусов, обстреливали из трофейной агровской пушки, и снаряды не пробивали броню. Но вдруг на приближающихся кораблях более мощные пушки или хотя бы снаряды? Ведь броненосец несет шесть больших морских мин, и в случае чего рванет так, что от экипажа и кусков не останется. Впрочем, экипаж плота составляли добровольцы, которые это отлично понимали.

Вот мимо старшины, выбравшего своим командным пунктом снайперскую позицию на правом берегу, проплыл первый корабль. За ним потихоньку приблизился второй, и тут из-за поворота реки примерно в километре выше по течению показался плот. Наступал решающий момент боя.

Вячеслав взял подзорную трубу навел ее на плот. Из-за брони спереди происходящее на плоту не просматривалось, но то, что плот замедлил ход, означало, что с него уже сброшен якорь. Однако совсем плот не остановился, то есть якорь тащит по дну, это нехорошо. Впрочем, и такой вариант был предусмотрен, и он означал, что экипажу плота придется поторапливаться.

На носу первого корабля грохнула пушка, и плот скрылся за дымным облаком взрыва.

— Мины рванули! — выдохнул лежащий рядом Викула.

— Не суетись, — буркнул старшина. В отличие от соседа, он отлично видел, что это всего лишь взрыв снаряда на броне. Вот дым рассеялся, новый выстрел, но теперь получился недолет метров тридцать.

— Уроды, — прокомментировал старшина. Ибо до цели было всего метров шестьсот, и русичи даже из бронзовых пушчонок не промахнулись бы.

Агры сделали еще один выстрел, снова попали в щит и убедились, что особого вреда ему их снаряды не причиняют. Корабль сбавил ход — видимо, капитан соображал, чем ему может грозить странное сооружение, которое наконец-то остановилось. Пару раз старшина увидел мелькнувшие из-за щита шесты, что означало: мины уже на воде, и сейчас экипаж плота расталкивает их в стороны. Тоже опасный момент — а вдруг мины встанут на боевой взвод раньше положенного? Правда, на тренировках такого до сих пор не случалось. Но нет, все нормально, старшине даже показалось, что он мельком увидел на мгновение высунувшуюся из воды верхушку рогатого шара.

— Плывут, — шепнула Василиса, которая и без подзорной трубы видела едва ли не лучше, чем старшина с ней, — да как хорошо плывут-то! Точно поперек реки на всю длину веревки.

Действительно, сейчас навстречу кораблю агров течение быстро гнало связку из двух мин. Стоит соединяющей их веревке с поплавками зацепиться за корпус, и течение тут же прибьет мины к бортам.

Первый корабль был уже метров на сто выше по течению, когда практически одновременно по его бортам грохнули два взрыва. А за ними — еще один, внутри корабля, после чего он просто раскололся. Носовая часть быстро ушла на дно, а кормовая, задрав высунувшийся из воды винт, постепенно разворачивалась, при этом кренясь и помаленьку погружаясь. Второй корабль как раз вышел точно к снайперской позиции, где сидел старшина, а третий вдруг начал резво разворачиваться. Эх, нет у нас рации, который раз сокрушенно подумал старшина, но батарея на острове и без команды открыла огонь по последнему кораблю. Казалось бы, силы примерно равны, с обеих сторон стреляют по две одинаковых пушки — на островной позиции стояли орудия, снятые с подорвавшегося в прошлом году корабля агров. Но на острове они бьют из-за прикрытия, а на корабле у пушек нет даже щитов. И разрыв агровского снаряда в пяти метрах от блиндажа ничем не повредил русичам, в то время как их снаряды рвались на палубе, дырявя осколками надстройки и калеча расчеты орудий.

— Ой, батюшки, вторую-то связку боком понесло, — возбужденно забормотала Василиса, — как бы к нашему берегу не прибило.

— Увидишь, что подносит близко — стреляй, — скомандовал Малой. — Или как они окажутся вровень с кораблем, даже если и не у берега.

Попадет ли бабка в мину, старшина не спрашивал за полной ясностью данного вопроса.

— Викула, Клим, выцеливаете ближнюю к нам, я беру дальнюю, — обернулась к своим снайперам Василиса, — и упаси господь промажете, нужником тогда поставлю заведывать на стрельбище до конца года. Готовы? Пли!

Когда дымные облака от взрывов двух мин вспухли между кораблем и берегом, Вячеслав дал отмашку абордажной команде. По ней из укрытий выскочили охотники и быстро поволокли к берегу легкие лодки из шкур на деревянном каркасе. По идее, на противоположном берегу римляне должны были делать то же самое. И одновременно раздался залп бронзовых пушек русичей — они били картечью по палубе. Теперь от артиллеристов и снайперов требовалось не допустить стрельбы с корабля по лодкам, а от охотников — как можно быстрее оказаться на палубе. Русские были вооружены ножами, револьверами и гранатами, а римляне — короткими саблями. Вот пушки прекратили огонь, потому как лодки уже под самыми бортами и можно невзначай задеть своих. Но первые охотники уже карабкаются на палубу, на ней раздалось сразу три гранатных взрыва… Все, с облегчением понял старшина, аграм больше не светит, в рукопашной им до русичей далеко, причем наших как минимум в полтора раза больше, а с другого борта на корабль уже лезут римляне. Не забыли бы оставить в живых механиков, озабоченно подумал Малой. В принципе, он мог попытаться запустить агровский движок, довольно сильно напоминающий тракторный дизель, но вот получится у него или нет — это еще большой вопрос.

А вот третьему кораблю, похоже, удалось уйти. Хоть он и плыл как-то боком, и горел в двух местах, но его машина явно продолжала работать, и сейчас он уже наполовину скрылся за островом. Пушки островной батареи по нему стрелять больше не могли, ибо их бревенчатые капониры, давая неплохую защиту, все же существенно ограничивали сектор обстрела. Впрочем, при планировании операции все считали, что третий корабль попытается поддержать огнем первые два, попавшие в засаду, а он вместо этого сразу кинулся наутек. Ладно, пусть ковыляет, до его Африки путь неблизкий, авось и потонет по дороге. Так, а что это такое странное вытворяет захваченный корабль? Сильнее затарахтел свои движком и явно направляется к нашему берегу. Похоже, наши орлы не только оставили в живых всех, кого нужно, но и за пару минут успели объяснить им, как теперь надо себя вести.