Сладкая месть - Дана Стар

Мы начали понемногу видеться. Кое-как общаться. То в парк сходим, то в кино, то с друзьями по службе на шашлыки.

Таким образом, я стала немного отвлекаться. А ещё, через месяц, с помощью Александра, мне удалось вернутся к учёбе, восстановив обучение в том самом вузе, с которого по глупости сама же и сбежала.

За это ему, большое спасибо.

Он вправду оказался достаточно влиятельным человеком.

Правда… Хромающим на левую ногу.

Несколько лет назад Александр получил достаточно серьёзное ранение. Был контужен и отправлен на больничную койку. После чего, «изгнан» из службы, якобы на пенсию. Но Александр работу не оставил. Стал подрабатывать в военной академии, тренируя и воспитывая дух молоденьких курсантов.

Однажды, мне удалось поприсутствовать на занятиях, в кадетской академии. Мужчина был в своём репертуаре — строг и требователен к ученикам. Я смотрела на него и не могла понять… почему именно он? Почему я выбрала именно его? Он же как кусок титана. Типичный вояка. Которого успешно обработало и запрограммировало государство для осуществления собственных корыстных целей.

Я не говорю, что он ужасен. Нет!

Просто меня к нему не тянет, как одержимого маньяка, трусики не мокреют от одного лишь мимолетного взгляда, а сердце не бьётся на грани последнего в жизни удара.

Однако с ним, я чувствую себя нужной, не одинокой. Возможно, я выбрала его лишь потому, что Александр напомнил мне Давида. Когда спас от беды.

Также, как когда-то спас Давид.

* * *

И вот, мы вместе с мамой выбирали свадебное платье для предстоящей церемонии. Я, без тени улыбки на измученном жизнью лице… и она, счастливая до потери пульса, будто это она собралась замуж, а не наоборот.

Александр был при деньгах, но любил экономить. А так, как мы с матерью сейчас на мели, все праздничные расходы взял на себя жених. Мне не хотелось пировать. Даже этого дурацкого платья бы глаза не видали! Лучше какое-то время пожили бы гражданским браком. Но Александр умел уговаривать. Как умела и его, вездесующая свой наглый нос, мамочка.

— Доченька! Вам нужно обязательно расписаться! Ты что, не хочешь детей? Такой мужик! Смотри, не профукай! Нужно немедленно окольцевать. Иначе, другой достанется. — А вот это уже твердила мне в лоб моя мать.

Я поражалась её умениям надавить на больное, как и тем, каким профессиональным мастерством манипуляций она обладала.

Да! Я очень хочу ребёнка!

Я думаю об этом каждый день…

Вспоминая о той боли, которая все никак не может угаснуть.

Единственный выход — просто её перебить.

Именно поэтому я согласилась на свадьбу.

Чтобы вновь забеременеть. Чтобы вновь почувствовать мужскую заботу.

Чтобы отпустить, забыть, раздавить навсегда хреновое прошлое!

Мы расписались тихо и скромно. В кругу семьи.

Волновалась ли я в день нашей свадьбы?

Однозначно.

Просто потому, что не знала, во что ввязалась.

Первое время Александр был со мной нежен и обходителен. Но спустя пару месяцев всё изменилось. Есть ли сердце у стального солдата? Вряд ли.

Однако, с ним я чувствовала себя не одинокой. В каком-то бронированном коконе, под защитой. Он был сильным, властным, грозным и, конечно же, требовательным. Но Александр никогда не применял грубую мужскую силу, никогда не оскорблял. Разве что… Во время годовщины гибели его друзей в Ираке. Мужчина превращался в лютого Дьявола. Напивался до потери разума, вместе с товарищами по оружию, в баре, и, забываясь, бил морды шайкам гопников, которые ночью бродили по городу.

Под утро муж возвращался домой. Пьяный, в ссадинах, в порванной одежде. И, срывая остатки гнева, брал меня в постели. Жёстко, властно, без капли чувств. Тем самым, снимая стресс.

На следующий день, после ночи возмездия, с позором каялся, забрасывая подарками. После чего, получив прощение, всё возвращалось на свои места и Александр превращался в железного, пуленепробиваемого робота, от которого я получала ласки лишь по праздникам.

Первый раз с солдатом — был таким же неприятным, как будто я заново лишилась девственности. С куском острой скалы. Наверно потому, что на самом деле не любила? Или потому, что мне нужен был просто мужчина. Обеспеченный, опытный, повидавший жизнь. Чтобы я, наконец, съехала от матери.

Возможно, Александр был временным прикрытием. Возможно, я просто его использовала, чтобы встать на ноги, чтобы начать зарабатывать самостоятельно. А потом, добившись успеха в карьере, развестись и сбежать.

* * *

Как и любая девушка, я мечтала о красивой свадьбе, о красавце-женихе, роскошном бальном платье, как у королевы… Но, увы, грёзам не суждено было воплотиться в реальность. Церемония бракосочетания прошла тихо и скромно.

В тот день моё тело украшал вполне себе обычный наряд из фатина, длиной в пол, без кружева, страз, драгоценных излишеств. Не считая нескромного выреза и откровенных чулок с кружевной повязкой на левом бедре.

Что я ощутила в момент росписи?

Трудно сказать.

Я до последнего момента начала мероприятия ожидала, что почувствую тот самый заветный всплеск эмоций, радость, эйфорию от предстоящего замужества. Я ведь теперь стану хозяйкой собственной квартиры. Любящей женой… А в скором времени и мамой.

Но в душе как было холодно, так и осталось.

Там всё подохло. Вымерло.

И, кажется, не собиралось возрождаться.

Но жить ведь как-то нужно!

Что мне оставалось?

Сидеть и ждать чуда??

Давида больше нет! Не за что больше цепляться! Не за кого больше бороться!

Я проиграла.

Я всё разрушила.

И жить мне теперь с этой болью до конца своих дней.

Однако, утешало лишь то, что я не одна виновата в случившемся.

Давид подло врал.

Возможно, его чувства… были всего-навсего мерзким спектаклем.

* * *

После посиделок в ресторане мы приехали к Александру домой.

Не к нему, а, по идее, уже в нашу совместную квартиру.

Одни. Без сопровождения свидетелей, или дотошных мам.

Александр, как обычно, был молчалив, сосредоточен. В пьяном взгляде сверкало возбуждение, а вот лицо… его словно высекли из стали.

Даже сейчас, когда мужчина обзавёлся женой, он ни разу не улыбнулся.

Даже во время росписи, во время озвучивания тостов его верными товарищами,

Александр вёл себя как бесчувственный робот, с лицом, напоминающим кусок холодного кирпича.