Детектив и политика 1991 №2 - Джон Гоуди

С виду она была совершенно спокойна, но внутри начинала закипать. Она, черт возьми, не может позволить себе торчать в каком-то треклятом поезде всего в трех остановках от цели. Похитили его или не похитили, все едино. Клиент, к которому она направлялась, был капризной штучкой и не любил опозданий. Однажды она слышала, как он распекал такую же, как она сама, подружку, детский ротик которой кривился в плаче. "В нашем деле, — вопил он, — мы привыкли учитывать каждую долю секунды, и я не понимаю, почему какая-то проститутка может позволить себе опаздывать на целых пятнадцать минут!" Он выставил девчонку за дверь и больше не пользовался ее услугами.

Дело, о котором он говорил, было телевидение. Там он занимал какой-то важный пост. Продюсер или режиссер, что-то в этом духе. Послушать его, он там незаменимый. Может, так оно и есть По крайней мере, живет он на широкую ногу. Роскошная квартира, вилла, яхта, дорогие автомобили и все такое. Правда, у него странные сексуальные наклонности, но у кого их нет? И кто она такая, чтобы осуждать чужие вкусы? Сама она готова терпеть все, кроме боли. Он любит заниматься этим делом с двумя одновременно (вполне заурядная вещь), но с разными "вариациями и комбинациями", как он это называет. Что ж, она не против, хотя после нескольких "сеансов" у нее появилось чувство, что в душе он — гомосексуалист, и это когда-нибудь даст о себе знать: он прогонит от себя баб и найдет хорошенького мальчика.

Однако она, конечно же, не собиралась делиться с ним этим открытием, по крайней мере до тех пор, пока в кошелек плывут его денежки. Она со злостью подумала, что этот ручеек сразу иссякнет, если ей не удастся выбраться из этого гнусного поезда и добраться до станции "Астор плейс" как можно скорее. Она потеряет не только сегодняшний "гонорар". Этому стервецу совершенно наплевать, что ее держали под дулами автоматов. Он все равно вытолкнет ее за дверь и добавит при этом, что, даже если бы их студии угрожали жерла гаубиц, они все равно работали бы с точностью до долей секунды.

Ее нога, которая все время непроизвольно отбивала ритм, вдруг застыла. А что, если попытаться уговорить этих негодяев отпустить ее? Идиотская идея, но разве можно знать наперед, что из этого выйдет, если даже не попробовать? Разве тот, в конце вагона, не сверлит ее глазами с самого начала? Она запомнила, как он выглядит, пока он не нацепил чулок на голову: итальянец, знойный любовник с симпатичной молодой мордашкой. Знакомый тип — сосунок, но от баб без ума. Отлично, но как это сделать, если он чуть ли не в километре от нее? Или одного из трех оставшихся? Высокий, их главарь, скрылся в кабине машиниста. Остаются здоровяк и потом еще тот, что все время психует. Вполне возможно, хотя ни тот ни другой не обратили пока на нее ни малейшего внимания. Но ведь она и не старалась привлечь его.

Итальянец в конце вагона вдруг завопил во всю глотку. Он распахнул заднюю дверь и. высунув в дверной про ем автомат, пустил в темноту туннеля оглушительную очередь.

Лонгмэн

У него все еще тряслись поджилки. И он не переставая думал, как же это случилось? Как он дал Райдеру уговорить себя? Может быть, это просто гипноз?

Что же произошло на самом деле? Неужели он слепо следовал за Райдером помимо собственной воли? Сейчас, стоя в головной части вагона и чувствуя тяжесть автомата на онемевшей руке, он ощущал, как по лицу под нейлоном стекают капли пота. Нет, он не был настолько пассивной фигурой во всем этом деле, как ему хотелось бы верить. Напротив, он участвовал в подготовке операции более чем охотно. И сознательно обманывал сам себя, когда притворялся, что все это — только игра, развлечение, чтобы скрасить скуку заплеванной пивной, куда они заходили после биржи труда. Постепенно Райдер убедился, что похищение поезда стоило свеч. Вопрос состоял в том. осуществимо ли это. Таким образом, все размышления Райдера на эту тему были вполне серьезны, и Лонгмэн уже тогда это понимал. Почему же он ввязался в это дело?

Во-первых, Райдер сумел увлечь его, зажечь его воображение. Ему хотелось заслужить уважение Райдера. Так важно было выглядеть в его глазах компетентным, сообразительным и даже мужественным человеком. И наконец, Райдер был прирожденным лидером, а он сам, увы, — прирожденным подчиненным.

Он помнил, как удивился, когда через неделю после первого разговора на эту тему Райдер без обиняков вернулся к нему.

— Кстати, я подумал о захвате поезда. Мне кажется, дело не выгорит.

— Вовсе нет, — горячо принялся убеждать его Лонгмэн, который лишь много позже понял, что клюнул на наживку Райдера. — Это вполне осуществимо.

Райдер начал задавать ему вопросы, и Лонгмэн тут же увидел все недостатки своего плана, настолько точно указывал на них Райдер. Подчиняясь вызову и стремясь утвердиться в глазах Райдера, он выдавал одно решение за другим. К примеру, Райдер заметил, что потребуется примерно тридцать человек, чтобы контролировать пассажиров во всех десяти вагонах. Лонгмэн почти моментально нашел решение проблемы — отцепить от состава один вагон. Райдер одобрительно кивнул: "Верно, дюжина заложников или сотня, большой разницы нет". Однако Лонгмэн не всегда так легко находил выход из положения.

Всю следующую неделю он провел, обдумывая детали и решения различных проблем. При встрече он выложил свое "домашнее задание" Райдеру, не дожидаясь, пока тот его попросит. Райдер снова атаковал его, пытаясь загнать вопросами в угол, заставляя защищаться. При этом он даже не пытался помочь Лонгмэну, играя роль эдакого адвоката дьявола, но исподволь все же подводя к верным ответам на свои вопросы. Только когда дело дошло до чисто технических мелочей, Райдер начал предлагать собственные идеи.

Однажды — должно быть, это была их шестая или седьмая встреча — Райдер сказал:

— Ну хорошо, группа решительно настроенных людей действительно могла бы захватить поезд, но я не вижу способа выбраться потом из подземки невредимыми.

— Да, я допускаю, что это будет трудно, — ответил Лонгмэн возможно более небрежным тоном, — даже очень трудно.

Райдер бросил на него быстрый взгляд.

— А, так ты уже думал над этим.

Лонгмэн усмехнулся было, но внезапно у него мелькнула не совсем приятная догадка: так вот почему Райдер не касался самой главной проблемы раньше. Он был уверен, что ты и так будешь ломать над ней голову, и дал тебе на раздумье достаточно много времени.

— Да, — ответил он, — я