Гордиев узел с бантиком - Валентина Андреева

Наташка повысила голос и слегка потрясла девушку за плечо. Ее голова дернулась, глаза приоткрылись и снова закрылись.

— Фига себе! — тихо прогудела подруга. — Ир, да она опять дрыхнет!

— Ничего удивительного, — перешла я на шепот. — Девчонка пережила страшную ночь, безумный день и в довесок половину еще одной страшной ночи. И все это время без сна. Потеря способности говорить — не что иное, как результат стресса.

— Поляна… — пробормотала во сне Динка. — Ой, сколько лошадок…

— Интересный результат стресса! Лошадки… Это она про нас с тобой, что ли? — недоверчиво скривилась Наташка.

— Хорошо хоть не овцами обозвала, — бодро отметила я. — Очень уважительный ребенок. Надо бы затащить ее обратно на диван.

— По мне так пусть на полу спит. Оттуда никуда не шлепнется. Диваном можно ее сверху прикрыть — поставить его шалашиком. Все условия для выпаса снящихся ей лошадок. Теперь понятно, от чего девицу корежит — лошадей в стаю сбивает, чтобы не ускакали. Пастушка, блин! Ну и ладно, все при деле. — Наталья напряженно прислушалась. — Кажется, какая-то машина по дороге проехала.

— Все правильно, — отмахнулась я, взглянув на часы. — Седьмой час. Коваленков на работу поехал. Что-то он запаздывает, обычно в половине шестого выезжает. Наверное, из-за ночного переполоха проспал.

— Он же с десяти часов работает, причем место работы рядом с кольцевой. И вообще не понятно, зачем отсюда катает? В Москве ему добираться удобнее. Прямо на лифте. Его магазин в том же доме, где и квартира.

— Герой нашего времени. Ради подмосковных вечеров готов пожертвовать парой часов сна. Как-то жаловался, что в половине шестого выезжает и до девяти обычно в пробках стоит, планы на будущее строит или философствует. Сам себе оппонент. Привык. Может, пойдем и разберем баррикаду? Эх, зря старались.

— Придется разбирать, — вздохнула Наташка. — Надо бы наведаться в интимный уголок. Сразу говорю, из окна выскакивать не буду. Когда вы только септик сделаете! На дворе двадцать первый век, а твой Ефимов всех по старинке в уличный сортир приглашает. Главное, украсил эту забегаловку девичьим виноградом и призывает всех гостей быть ближе к природе.

— Вот ему свои претензии и высказывай! Нельзя ли потише, девочку разбудишь.

— Да ладно! Она лошадей пасет. Бедняжке даже качественно поспать некогда.

Крепкий узел — заключительная часть замысловатой Наташкиной работы по соединению стула с дверной ручкой — не желал развязываться. Подруга все делает основательно. Я разворчалась. Мало того что участок на замке, так еще и дом стал ловушкой. Это ж надо завязать такой гордиев узел! Наташка тут же встрепенулась и подбоченилась. В великой обиде напомнила: у меня слишком короткая память. Ворота обрели надежный замок исключительно с моей легкой руки, а если завязанный узел гордиев, так с него и спрос. Она-то тут причем.

— С Гордия уже ничего не спросишь, — буркнула я. — Хотя он и родоначальник мудреного «макраме». Та к прикрепил ярмо к дышлу своей телеги, что попал в историю. Простой фригийский царь, не гнушающийся черной работы. Не царское дело делал, вот и соорудил мудреный узел. Уж как сумел. В результате никто его не мог распутать. Один из оракулов подумал, подумал и предсказал: кому это удастся, будет господствовать то ли над Азией, то ли над всем миром.

— «На всякого мудреца довольно простоты», — заявила Наташка. — Ща решим проблему ножом.

— Ну ты прямо Александр Македонский. Он разрубил гордиев узел мечом, а мы распилим ножиком.

Динка проснулась именно потому, что мы с Наташкой очень старались ее не разбудить. Боясь упустить момент пробуждения странницы (с точки зрения довольно странного появления у нас), сидели за столом и прилагали огромные усилия, чтобы не заснуть. Кофе не помогал. В голове гуляла крамольная мысль: было бы хорошо, если бы этот напиток подали мне в постель. Время от времени я все-таки ухитрялась заснуть. В результате основательно прикладывалась лбом к столу, чем будила слегка похрапывающую с открытым ртом Наташку. В отличие от меня, она берегла свою головушку. Презрев неудобства, сидела, задрав ее вверх. Опорой затылку служила стена.

Пару секунд после моего контакта со столом мы вживались в обстановку и усиленно шикали друг на друга, призывая к тишине. В одно из таких мгновений Динка и проснулась. Наши ласковые уговоры еще немного понежиться на диванчике — всего-то начало одиннадцатого, вызвали у нее страдальческую реакцию. Она болезненно сморщилась, немного повозилась, пытаясь сесть, и вытащила из-под себя… «лапу Чеширского кота» — форменный двойник злополучного рыхлителя. Неужели размножился? Методом клонирования. Я тут же нырнула под стол, куда в свое время лично, своей ногой, загнала орудие борьбы с сорняками. Там было пусто, если не считать оброненной кем-то сушки, ну и меня самой.

Динка таращилась на «кошачью лапу» с таким видом, словно держала в руках подколодную змею. Моя ласковая просьба передать нам рыхлитель вызвала у нее неадекватную реакцию. Она напружинилась, глаза потемнели, взгляд в скоростном режиме метался от меня к Наталье. Девица явно готовилась отбить все наши атаки на рабочий инструмент. Рыхлитель, как хамелеон, мигом сменил свой облик, превратившись в опасное холодное оружие.

— Ос-споди!.. — перекрестилась Наташка. — Кажется, Гелькино дите в одночасье свихнулось. Окончательно. Или это последствия строжайшего режима экономии в семье? Все материальные средства ушли на стройку, члены семьи дорожат каждой мелочью. При хорошо развитом воображении можно глодать ручку рыхлителя, как мозговую кость. Ир, зря ты вылезла из-под стола, там безопаснее. Ну раз вылезла, ответь, у тебя есть приличный вариант объяснения?

— Есть, — не отрывая глаз от ненормальной девчонки, с трудом доложила я. — Когда мы на рассвете Дину на твоем участке увидели, у нее на голове какой-то куст рос. На нем наверняка мозги сушились. Где-то она этот куст потеряла. Обломился под самый корешок. Еще одна версия: Диночка считает нас соучастницами преступления, совершенного на их даче. «Лапа Чеширского кота», в которую она вцепилась, ею опознана и, по ее разумению, является доказательством того, что мы там были. Подозреваю, этой «лапе» следовало лежать не у дорожки, а в другом месте. Там, где ее спрятали.

— А разве мы собирались отнекиваться от экскурсии по Гелькиной земле? Еще чего! Да, были там. Но ведь по доброте душевной. Другими словами, по собственной дури. Искали, деточка, твоих маму и бабушку, волнуясь за их здравие. Динария, или как тебя там полностью величают? Это что, преступление? В таком случае мы за него свое получили, причем не по заслугам. Знать бы еще, от кого! Всему виной адресованный мне ночной звонок в пятницу. Через Ирину Санну. Мобильник один, а орала по нему в шаговой доступности целая компания придурков. Маленькое расследование — и следы привели к твоей дорогой маме. Если рыхлитель тебе так же дорог, как она, забирай и пользуйся, но согласно инструкции. Зачем нас-то им рыхлить? Ирина Санна его случайно прихватила — под ногами путался. В твои годы пора усвоить, что нужными вещами где попало не разбрасываются.