Смерть заберет с собой осень - Эмма Рид Джонсон

сфотографировав, начала что-то печатать. – А можешь написать что-нибудь ещё?

– И превратить это в котиков? – на всякий случай уточнил я.

– Да!

– Ладно… Так… – Я подтянул к себе стакан и сделал большой глоток. – «Вино» читается как ваин и пишется… – Рядом с молочными котятами я написал следующее слово. Тут уже вместо овалов были ровные круги, а прямые линии – более длинными. Превратить и их в котиков труда не составило. – А вот слово «да» читается йе, забавно, не правда ли? – Кажется, я начинал входить в раж. С каждым новым нарисованным котом мне становилось легче, и напряжение потихоньку отступало.

– Йе? – переспросил кто-то. – Вот это противоречие для носителей японского, конечно.

– Не-е, у нас же тянется, а тут резко.

– И что толку? Говоришь «да», а звучит как наше «нет» – в критической ситуации запутаться проще простого. Хагивара-сан, а как тогда у них звучит «нет»?

– Аниё, – не поднимая головы, ответил я.

– Они ж вроде приветствуют как-то так…

– Не-не, «привет» у них читается как «аннён».

– Чёрт, как же сложно.

– Японский тоже не в числе простых. – Если я правильно понял, то последнее сказал Ивасаки-кун. – Многих иностранцев напрягает, что мы пишем всё слитно, не говоря уже о кандзи.

– А нас, японцев, напрягают их языки, – передразнил его кто-то. – Короче, все мы в невыгодном положении, потому что избрали путь лингвистов.

– И судя по всему, очень капризных.

* * *

Тема с языка Кореи со временем плавно перетекла на её современную культуру. Точнее, это произошло только в той части компании, в которую меня каким-то образом затянули против воли. Помимо меня и Юки-куна, парней больше не было, а девушки, во главе с подругой Иномэ-сан, активно обсуждали бойз-бэнды и отдельных айдолов.

К этому моменту я уже успел изрядно выпить, и голова моя была будто наполнена ватой. Всё происходящее казалось слегка замедленным, глаза предательски слипались, а во рту пересохло, но вместо того, чтобы отхлебнуть воды, я продолжал потягивать какую-то алкогольную жижу из стакана – уже даже не знал, что именно это было, но горьковатый привкус стал намного терпимее.

Шумная девичья стайка разделилась на две части, где одна пихала под нос какие-то клипы с горсткой накрашенных и несомненно красивых парней, а другая щебетала на ухо с рассказами об их жизни, слухах, скандалах, кто с кем живёт в общежитии и кто с кем ходил в душ. Вся эта информация лилась нескончаемым потоком, поэтому вскоре я потерял нить повествования и просто смотрел в экран телефона, где без остановки крутились видеозаписи. Взгляд то и дело цеплялся за одного из певцов. Наверное, бледноватым лицом и длинными чёрными волосами, собранными в необычную, но определённо точно прикольную причёску, он напомнил мне Юки-куна, сидящего рядом.

– Интересно, хорошо ли живётся таким красавчикам? – поджав губы, пробормотал я, обращаясь то ли к парню с экрана, то ли к сидящему поблизости Юки-куну. Конечно, я был уверен, что произнёс это в своей голове, но стоило увидеть недоумевающие взгляды, как вдоль позвоночника стекла липкая капля пота. – А, ой… Я это вслух сказал…

– Хагивара-кун, – начала девушка, которая держала телефон. Она и сама изрядно выпила, а потому её немного покачивало. – Ты на каком языке говоришь?

– А? – не понял я. – На японском.

– Ну вот опять что-то бормочешь, – нахмурилась другая. – Твой японский совсем не японский, – выдохнула она, произнося слово «японский» на английском. Довольно корявом, поэтому мне потребовалось время, чтобы понять.

– А какой? – Тут уж я невольно растерялся.

– На корейский было похоже, – неуверенно хлюпнула носом третья.

Кажется, они хотели задать мне словесную трёпку. Стоило мне напрячься и тряхнуть головой, потирая глаза, как Юки-кун закинул на меня свою руку. Я устало поднял на него свой взгляд, заметив кривую усмешку.

– Пошли, Акира-кун. – Он потряс меня, пытаясь согнать оцепенение, которое охватило всё моё тело.

– Куда? – Я и не думал сопротивляться, поэтому послушно поднялся следом. Ноги будто бы превратились в сосиски, и, чуть покачнувшись, я навалился на Юки-куна. – О-ой!

Сам он махнул девушкам рукой на прощанье, мило им что-то проворковав напоследок. Их лица заалели теперь уже не только от выпитого. Конечно, чему тут удивляться? Юки-кун всегда притягивал к себе много внимания, затмевая всех вокруг, и даже тот факт, что бо́льшую часть времени он провёл в молчании, нисколько не помог ему этого избежать.

– В туалет. – Он подхватил с пола мой рюкзак и ловко закинул его на свободное плечо.

– З-зачем? – На это я смог лишь угрюмо нахмуриться.

Ответом он меня не удостоил. Я и не заметил, как мы дошли до туалета. Окно было приоткрыто, а потому морозный ветер смог разгуляться не на шутку. Я поёжился, начиная постукивать зубами. Хотелось только захныкать и попросить Юки-куна отвести меня обратно в лабораторию, где было ещё полно невыпитого и не так холодно, но стоило ухватиться за рукав его толстовки, как он бесцеремонно отцепил меня от себя.

– Подожди, – серьёзным тоном произнёс он, а сам полез в мой рюкзак.

– Что… ты… делаешь? – Говорить было тяжело. Стоять, к слову, тоже, поэтому я прислонился спиной к стене и скатился вдоль неё на пол, подтянув к себе колени.

Он вытащил глюкометр и с лёгкой паникой в ясных серых глазах покрутил в руках чехол. Найдя замок, он его раскрыл и, бессмысленно вертя в пальцах прокалыватель, теперь пытался понять, что же это такое и зачем оно нужно. Вся эта картина, пускай и сквозь затуманенную пелену, показалась мне чертовски забавной. Не в силах подняться, я подполз к нему и начал сумбурно объяснять:

– Полоску вставляешь в эту большую штуку… потом прокалываешь мне… ох, палец, а кровь на полоску…

На лице Юки-куна застыло напряжение.

– Д-давай я сам.

Я попытался выхватить у него глюкометр, но он успел поднять руки, поэтому в конце концов я ухватился за воздух. Растирая пустоту меж своих пальцев, я нахмурился с троекратной силой, силясь понять, что вообще происходит. В это время Юки-кун закончил вставлять полоску в сам глюкометр и, отложив тот на пол, уселся напротив. С осторожностью взял меня за руку и начал рассматривать мои пальцы. Как только его взгляд коснулся множества отметин и небольших синяков, на его лицо опустилась тень, и мне сделалось неловко.

– Больно? – спросил он.

– М-м-м? – не понял я, а потом отрицательно мотнул головой. – Привыкаешь.

Либо из-за алкоголя всё происходящее казалось медленным, либо Юки-кун и впрямь действовал до того быстро, что я не заметил того момента, как он поднёс прокалыватель и успел использовать его на одном из моих пальцев. Слабая